Революционный террор в России, 1894—1917

Большевики осуждали изолированные теракты как неэффективные, однако они (в том числе и Военно-техническая группа Красина) обычно охотно участвовали в подготовке покушений, даже когда такие акты планировались отдельными лицами, не связанными с революционными партиями или организациями. Н.К. Четвериков (Михаил Львович), член Военно-технической группы в Петербурге, получил информацию о том, что матрос на «Штандарте», яхте Николая II, решил произвести взрыв на борту во время одной из поездок императорской четы по Балтийскому морю, но не знал, где достать бомбу. Четвериков поддержал матроса в его планах и пообещал доставить ему необходимые взрывчатые вещества, как только все будет готово к взрыву[77].

Сотрудничество национальных отрядов социал-демократов с другими радикалами

Большевики были не единственными представителями социал-демократического движения, готовыми объединяться с другими экстремистами для совместной террористической деятельности. Бундовцы, примыкавшие то к одной, то к другой радикальной группировке[78], также не были против межпартийного сотрудничества. Отношения между бундовцами и революционными организациями, не принадлежавшими к социал-демократическому лагерю, были временами натянутыми, что видно хотя бы из листовок еврейских социал-демократов, направленных на дискредитацию соперников, особенно анархистов. Анархисты не оставались в долгу, прибегая к оскорблениям и угрозам[79]. И все же противостояние общему противнику обычно влекло бундовцев к другим радикалам[80]. Например, они пытались привлечь другие революционные партии к участию в организованных ими совместных комитетах самообороны, первоначально имевших целью защиту от антисемитских выступлений, но часто превращавшихся в полутеррористические боевые отряды[81]. Несмотря на предостережения и прямые запреты со стороны центрального партийного руководства, бундовцы объединялись с эсерами для осуществления терактов. Примеры такого сотрудничества многочисленны. После того как Вейн-рейх Богач, влиятельный гражданин Белостока, настоял, чтобы местные власти держали в городе казачьи отряды для предотвращения революционной деятельности, несколько эсеров и бундовцев тайно от своих организаций образовали маленький террористический отряд и совершили неудавшееся покушение на его жизнь, несколько раз выстрелив в него во время службы в синагоге, в присутствии всей общины[82]. В Креславке, городке в черте оседлости, местный полицейский чиновник был серьезно ранен взрывом бомбы, подложенной действовавшими совместно эсерами и бундовцами[83]. И наконец, в Житомире бундовцы предложили свою помощь эсеровским боевикам в нападении на местного губернатора и начальника полиции, предлагая эсерам убийцу-добровольца, который стал бы вторым Гиршем Лекертом[84].

В Прибалтике, особенно в Латвии, межпартийное сотрудничество также процветало. По словам рижского революционера, террористы перед лицом полиции или армии забывали о межпартийных разногласиях и объединялись для таких акций, как освобождение заключенных, рискуя своей жизнью и свободой независимо от идеологических взглядов арестованных[85]. Отряд эсеров и социал-демократов, образовавшийся в 1908 году в Риге, решил не определять своих теоретических или политических устремлений, а только ставить непосредственные цели — узко террористические. Среди разных насильственных действий, которые они планировали, были покушения на жизнь Кошелева (председателя рижского военного суда), начальника центральной городской тюрьмы и начальника полиции, а также взрыв в полицейском управлении. Среди членов этого межпартийного отряда не было, казалось, никаких внутренних идеологических конфликтов и даже мелких разногласий. Этой группе, однако, не удалось осуществить свои далеко идущие планы, кроме ранения Кошелева 31 января 1909 года, – она была разгромлена полицией[86]. Есть также свидетельства о том, что в Литве местные боевики участвовали вместе с эсерами в насильственных действиях против лиц, подозреваемых в сотрудничестве с полицией[87].

Социал-демократы в Прибалтике также заключали с анархистами временные союзы, а иногда даже и постоянные. Так, Франц Глотт, член боевого отряда Латышской социал-демократической рабочей партии в Либау, в разгар своей революционной карьеры решил действовать заодно с местными анархистами[88]. В Эстонии несколько анархистов вступили в местный боевой отряд социал-демократов, который после этого совершил ряд терактов и экспроприации, сопровождавшихся грубым насилием и жестокостью. Наиболее известным из них было убийство 17 февраля 1907 года члена Государственного совета барона Будберга, у которого экстремисты украли семнадцать тысяч рублей и другие ценности, в основном для личного пользования, не обращая внимания на все призывы к революционной совести со стороны центрального руководства РСДР[89].