REVOLVE (I-IV том)

Лапы задержались на радах черепицы всего на мгновение и продавили её внутрь. А вот пол второго этажа оказался крепче. Цесс смог развернуться на месте, прямо внутри дома. От крыши при этом уже мало что осталось, звучно хрустнула деревянная отделка стен, а пантера приготовилась к следующему прыжку. Но быстрый взгляд назад подсказал – вал разрушительной силы выдохся.

От десятка не самых маленьких домов осталось лишь воспоминание. Каменная кладка на пути волны энергии давно исчезла, а остатки силы всё ещё продолжали вгрызаться в землю, углубляя и без того полутораметровую борозду ещё сильнее.

Острое зрение хищника метнулось к тому месту, где должна была находиться сотворившая всё это двуногая. Ночь не была большой помехой для взора Цесса. Женщины там уже не было.

Скрылась.

Пантера вслушалась в шум города. Но визги, крики, а главное биение сердца двуногой, посмевшей прогневить хозяина, расслышать было невозможно. Весь слух Цесса заполонил звук ломающихся камней и пронзительного шипения, которое, казалось бы, звучало всего в шаге от него.

Лишь россыпь звёзд я сияние полной луны помогли пантере заметить тень на фоне черноты неба. Необъятное тело змеи вытянулось дугой на высоте почти двух десятков метров. Из распахнутой пасти, в которой целиком поместилась бы пара лошадей, струился клубами тёмный туман. Опадая, он творил с каменьями домов то же, что и энергия незнакомой двуногой.

Цесс почувствовал, как нутро скрутило испугом, как с удвоенной болью заныла лапа и остатки хвостов. Пантера осторожно, поджимая переднюю лапу, шагнула со второго этажа на землю.

Он помог хозяину найти ту женщину. Теперь тот справится сам.

Грохот, с которым тело змея после непродолжительного полёта встретилось с землёй всё же заставил Лифину оглянуться. Всего на мгновение, не смея сбавлять скорости, она позволила себе взглянуть назад – больно близко раздался звук.

Так и было, будто из под земли, – на деле же из под развалин домов, вынырнул змей. Огромная пасть распахнулась, исторгла наружу огромное облако чёрного тумана и монстр, явно оправившийся от недавней дезориентации, бросился ровно в её сторону.

До него было не больше двух сотен шагов.

Скорость твари выросла как бы не втрое, а гнев не угас ни на грамм.

Лифина почти не различала крыш под ногами, она неслась вперёд ведомая лишь одним желанием выжить. Сердце казалось бы рвалось наружу из ставшей тесной груди, дыхание утратило ритм, а почти полностью лишившееся силы Смерти тело начало уставать.

И когда готовое взорваться от перенапряжения сердце отмерило всего лишь десяток ударов, сбоку мелькнула огромная чёрная тень.

Лифина отчаянно рванула в другую сторону, но тень опередила её.

На краю зрения показалась распахнутая пасть.

Мгновение и весь мир объяла тьма. Не мягкая и такая привычная темнота ночи, а холодная и режущая.

Не сразу Лифина осознала произошедшее – настолько резко оборвалось невероятно громкое шипение, а тело оказалось плотно сжато чем-то.

А потом, почти невосприимчивое к боли тело слуги Смерти пробило исключительной, чистейшей агонией.

Чёрная жидкость, обволокла бьющееся тело, заставив вполне крепкую кожу истлеть вместе с кусками мышц. Короткие несколько секунд, которые её тело каким-то чудом боролись с воздействием кислоты, для Лифины растянулись в минуты.

Не понимая, почему не теряет сознание от подобной боли, она ощущала, как каждая кость в теле превращается в труху. Умирающая слуга смерти встречала свой конец с немым криком, сорвавшимся на хрип – чёрная жидкость попала в голосовые связки, подбираясь к внутренностям.

Впрочем, вряд ли предсмертный вопль сумел бы вырваться наружу из намертво сцепленной пасти Пожирателя Солнц.

Змей какое-то время казался неподвижным, словно выточенная из чёрного антрацита статуя. Так продолжалось до тех пор, пока из приоткрытой пасти не вырвалось облако тумана.

Пожиратель воздел голову вверх, издав утробное шипение. Но в нём уже не было той холодной ярости, рвущей разум изнутри всего мгновение назад.

Помедлив, монстр, будто обмяк, свернулся огромным кольцом, образовав в и без того полуразрушенном городе ещё несколько руин, и так и застыл.

Огромная голова бессильно уткнулась в землю.

Разум Рея постепенно прояснялся, но возвращаться в облик человека он не спешил.

Сегодняшняя ночь была неправильной. Всё должно было быть совсем не так.

Почему он уснул? Почему ни Тесса, ни Роза не разбудили его? Почему Берема не было в поместье? Почему тот голос, что он слышал, не предупредил его раньше?

Десятки подобных вопросов терзали измученный разум, будто ржавый нож старую рану. Невозможность ничего изменить жгла изнутри, вырываясь наружу гневным шипением.

Небо заволокло неведомо откуда накатившими тучами. Звёзды померкли и лишь луна продолжала тускло сиять, пытаясь пробить сквозь пелену облаков.

На землю мерно, наплевав на кипящий от возни город, падал снег.

Сотни. Тысячи нитей судьбы сплелись этой ночью в им одним ведомую паутину.

И пока Рей не понимал, насколько сильно в ней запутался.

Эпилог