Реввоенсовет Республики (6 сентября 1918 г. / 28 августа 1923 г.)

В Перми проживало тогда около двухсот бывших офицеров. К. А. Мехоношин почти ежедневно встречался с многими из них, стараясь привлечь их к делу строительства Вооруженных Сил Республики Советов. Как вспоминает бывший член Высшей военной инспекции В. Т. Тараскин, «успеху дела в немалой степени способствовало и умение Мехоношина держаться с людьми. Всегда ровный, владевший искусством слушать, запоминать и оставаться самим собой, ни под кого не подделываясь, он как-то незаметно, исподволь располагал к себе собеседника. А в конечном счете многие ценные для новой армии бывшие царские офицеры согласились сотрудничать с Советской властью и были направлены в различные воинские части. Нескольких генштабистов Константин Александрович забрал в Высшую военную инспекцию».

Отношение к военным специалистам Мехоношина становится особенно наглядным в сравнении с позицией в этом вопросе М. А. Муравьева. В Октябрьские дни 1917 года Муравьев внес определенный вклад в разгром мятежа Керенского — Краснова. Зимой 1918 года он возглавлял подавление мятежа Центральной рады на Украине. В середине апреля его назначили военным руководителем в состав Закавказского военного совета. Но уже в конце апреля была создана специальная комиссия, расследовавшая деятельность Муравьева на Украине. Приведем отрывок из показаний следственной комиссии Ф. Э. Дзержинского: «…обвинения сводились к тому, что худший враг наш не мог бы нам столько вреда принести, сколько он принес своими кошмарными расправами, расстрелами, самодурством, предоставлением солдатам права грабежа городов и сел. Все это он проделывал от имени Советской власти, восстанавливая против нас все население…» Но, вопреки этому, комиссия сочла возможным объяснить эти меры как ответ на террор контрреволюции, а поведение Муравьева — как следствие его нервной болезни, при этом особый упор делался на эффективность его военного руководства. 9 июня 1918 года ВЦИК прекратил следствие по делу Муравьева, а 13 июня, когда СНК образовал реввоенсовет по руководству операциями против белочешского мятежа, главнокомандующим был назначен М. А. Муравьев, а членами реввоенсовета Г. И. Благонравов и П. А. Кобозев. В начале июля в состав реввоенсовета Восточного фронта вошел и К. А. Мехоношин. Вероятно, учитывали при этом, что Муравьев не раз выражал недовольство особой опекой со стороны комиссаров. В телеграмме от 5 июля Троцкий подчеркивал, что Мехоношин выехал на Восточный фронт как член реввоенсовета, а не как представитель Наркомвоена. Почему именно Мехоношин был послан на усиление реввоенсовета фронта? В какой-то мере ответ на этот вопрос дает следующее объяснение Троцкого: «…я считал, имея в виду особенный характер Муравьева, что в качестве комиссара нужно назначить человека большой энергии и весьма выдержанного».

Мы не ставим себе целью выяснить, правомерно ли было назначение Муравьева на должность главнокомандующего, и остановились на личности Муравьева не только потому, что она наиболее одиозна и, к сожалению, не единственная в ряду авантюристов от революции. Муравьев — антипод Мехоношина. По чертам характера, методам решения вопросов они резко отличались, но в вихрях революции не один раз оказывались рядом. В их сопоставлении отражается сложность революции как нравственного явления.

Вскоре К. А. Мехоношин столкнулся с другой стороной проблемы «военспецов». Но уже на Южном фронте…

В начале сентября он был назначен членом нового высшего руководящего военного органа — Революционного военного совета Республики (РВСР), председателем которого стал Л. Троцкий.

17 сентября был учрежден РВС Южного фронта в составе командующего фронтом П. П. Сытина (бывшего генерал-майора), а также К. Е. Ворошилова, И. В. Сталина и С. К. Минина. Суть конфликта в РВС нового фронта заключалась в отказе Сталина, Ворошилова и Минина признать приказ РВСР о правах командующего фронтом, о стратегических задачах фронта и, в связи с этим, о местонахождении штаба фронта.

В решении РВСР было прямо сказано, что «командующему фронтом Сытину предоставляется полная власть в ведении операции» и что «в оперативные распоряжения командующего никто не должен вмешиваться».

Члены же РВС фронта настаивали на коллегиальности решения всех, в том числе и оперативных, вопросов. Далее в связи с более широкими стратегическими задачами фронта по решению РВСР его штаб должен был переехать из Царицына в Козлов. Члены РВС фронта настаивали на оставлении штаба в Царицыне.

29 сентября Сытин и Мехоношин, как член РВСР, прибыли из Балашова в Царицын, где провели совещание со Сталиным, Ворошиловым и Мининым. Ввиду возникших и обострившихся разногласий Мехоношин предложил впредь до разъяснения вопроса РВСР проводить работу на основе общего положения о членах военных советов и комиссарах, утвержденного 6 апреля 1918 года. Но члены Военного совета — Сталин, Ворошилов и Минин — не согласились с этим. Более того, 1 октября они вынесли постановление об отстранении Сытина от должности командующего и рекомендовали на эту должность Ворошилова.