Резьба по живому

– Но зато Николь хочет бюст Тома с очень специфическими увечьями, строго конфиденциально, – беззаботно трещит Мартин. – А люди Энистон хотят знать, когда будет готова Анджелина.

– Ничего нового от Эксла Роуза из «Ганз н’ Роузиз»? – спрашивает Франко, заходя в гостиную.

Он подмигивает Джорджу, что напрягает Элспет не меньше, чем ответный восторг сына.

– От людей Эксла ничего не слышал… Я им напомню.

– Ништяк. Вряд ли я надолго здесь задержусь – пару дней максимум, – говорит он, глядя в напрягшееся лицо Элспет.

Видать, пора уже съябывать в гостиничку. Сказать Элспет: «Тебе крупно повезло, если ты нашла уютную гавань, где можно спрятаться от хаоса и боли, которыми мы окружены в этом мире. Только не делай вид, что их не случается с другими. И не строй иллюзий, что это никогда не случится с тобой». Но сейчас не время. Мальчишки сидят перед теликом. Грег устроился на диване и читает книжку о женщинах, похищенных мексиканскими наркокартелями. Мягкий голос Мартина по телефону допытывается, что значит «пара дней».

– Это значит «пара дней», – отрезает Франко. – Если что-то изменится, я перезвоню.

– Ладно, – устало уступает Мартин. – Спасибо огромное, Джим.

– Здóрово. Пока, Мартин.

Франко дает отбой и готовится к тому, что сестра начнет его грузить. Он рад, что Грег с мальчишками тоже здесь, – значит, наступление ограничится дежурными колкостями. Но потом вдруг раздается оглушительный взрыв, окно гостиной проваливается внутрь, и осколки разлетаются по всей комнате. Один вонзается в руку Джорджа, и кровь хлещет на пушистый ковер. Книга выпадает у Грега из рук, Элспет визжит.

Но все эти звуки перекрывает рев с улицы:

– ТЫ ЕБАНЫЙ ТРУПАК, БЕГБИ!!!

Франко бежит прямиком к двери, волоча за собой ногу, будто она застряла в патоке. Едва тронешься с места, она больше не чувствуется, но при разгоне мешает. «Ебаный Рентон. Ебаный шизоид».

Фрэнк выскакивает в небольшой палисадник и видит на улице трех малолеток. Смутно узнаёт одного по похоронам. Перепрыгнув через невысокую стену и шагнув им навстречу, по их дежурным жестам «погнали!» он понимает, что драться с ним они не собираются. Это очередная подстава, а вскоре начинается и само представление: краем глаза он замечает, как справа из машины выходят два чувака.

Это не молодняк, который он ожидал увидеть, а матерые вышибалы лет по тридцать пять. Не обращая внимания на малолеток, он медленно шагает к ним. Один, с толстыми мускулами под синей футболкой, но худыми ногами, кричит:

– Миллер хотит тебя видеть!

Все это очень не нравится Фрэнку Бегби. Главное – равномерно дышать, хотя он хладнокровно представляет себе глубокие резаные раны на лицах этих мужиков.

– Чё-чё? Миллер? – смеется он. – В смысле Тайрон?

Мужики переглядываются. Этого они не ожидали.

– Это все, на что Тайрон щас способен? – Он смеряет их презрительным взглядом, представляя, как растопчет и раздробит каблуками коленные чашечки худоногого, беспомощно распластанного на тротуаре. – Два дурика, которые, наверно, стоят на входе в «Бэби Бастерс»? Ну понятно, нормальный штат набрать слабó, – рявкает он.

– Не знаем мы никакого Тайрона, – слабо возражает Худоножка.

– Так, значит, вы, ребята, хочете отвезти меня к Миллеру?

Двое вышибал смотрят друг на друга, будто врубившись, что это не такая уж удачная мысль. Особенно нервничает Худоножка: один глаз у него заметно дергается.

– Угу… ты ехаешь с нами…

Фрэнк Бегби выдавливает улыбку:

– А чё, если не поехаю?

– Нам велено передать, что если не поехаешь, то будут проблемы…

– Тогда передайте от меня вашему боссу, что он жирный плешивый пиздюк. Похоже на Антона Миллера? – Франко шагает вперед, и воздух прорывают сирены. – Спасение в последнюю минуту. Это я, понятно, про вас, – стебется он, пока оба мужика пятятся и залезают в машину, а затем поскорее сматываются.

Франко ищет глазами трех чуваков помоложе. Его не удивляет, что они уже слиняли.

Главный коп (в этом аксакале Франко узнает карьеристскую пизду, которая никогда не вылезет из формы и сама до конца не поймет почему) берет показания у Элспет и Грега. Потом он допрашивает Франко, который сообщает только, что говорил по телефону, как вдруг в окно влетел кирпич, и он, Франко, вышел разобраться, в чем дело.

Закончив допрос, старый коп пялится на него с непринужденной улыбочкой:

– Знаю я, кто ты на самом деле. Может, ты им всем головы и заморочил…

Франко высокомерно отмахивается, словно отбивая мяч в крикете, и, подражая мимике и интонации копа, говорит:

– Чё, серьезно? Знаешь, все мне за это втирают: копы, родня, дружки, журналюги, урла. И что самое стремное – всем кажется, что это уникальное озарение снизошло только на них. – Он смотрит, как коп сразу скисает. – Это может означать только две вещи: либо все они правы, либо они ебанаты.

На лице аксакала снова оживает наглая ухмылка.

– Вот оно что, серьезно? Ну и как по-твоему, первое или второе?

– Думаю, одно другому не мешает.