Резьба по живому

– И есть еще один момент – ерундовый, конечно, но раз пошла такая пьянка, то это ж пиздатый спорт, – ухмыляется Фрэнк, чувствуя, как в кармане вибрирует труба Антона. Возможно, скоро подгребут шестеры. – Ни разу не палил никого живьем. Это ты меня на мысль натолкнул, когда сказал, что типа надо зажигать, – поясняет Франко, снова принимаясь за дело и выливая внутрь еще больше бензина.

Антон пятится, а потом снова кидается лицом в отверстие. Дышит он прерывисто.

– У МЕНЯ ЕСТЬ БАБКИ!!! Я ТЕБЯ УПАКУЮ!!! КЛЯНУСЬ БОГОМ!!!

Фрэнк Бегби замахивается кулаком и гасит прямым правым кроссом по визжащей, мокрой от бензина харе в дверном проеме.

Голова Антона резко отлетает назад, но в ту же секунду появляется снова, с раскровененным носом, и снова кричит:

– ВСЁ, ЧТО УГОДНО! ЧЕГО ТЕБЕ НАДО?!

– Все, чё мне надо, у меня тут есть, братишка. Всё для того, чтоб тебя спалить, – отвечает Франко без всяких эмоций, поджигает книжечку спичек и швыряет ее внутрь.

Почти тут же слышится громкий хлопок: огонь высасывает весь воздух из тесной хазы. Потом – яркая вспышка, стена пламени вырывается через дверную щель, и Франко поспешно отскакивает. Ему мерещится негромкий скулеж Ларри, но вскоре его перекрывают истошные вопли Антона. С тяжелым сердцем Франко пихает в щель зеленую кожаную куртку-бомбер молодого гангстера. Классная была одежка и, возможно, пришлась бы ему впору.

Франко смотрит на мобилу Антона. Несколько пропущенных звонков и СМС – часто мелькает какой-то РАЙАН. Фрэнк прикидывает: это, наверно, тот, что поплотнее и понапористее. Он проверяет эсэмэски, которые Антон строчил как пулеметчик, и пытается разгадать лаконичные шифрованные инструкции, а их там хренова куча. Сражаясь с клавишами и символами, пока в голове еще звучат затихающие крики парня, он умудряется написать Райану: «Все норм. Увидимся у меня через 30 мин».

Потом он отгоняет фургон от хазы и, выйдя из машины, открывает дверь. К его удивлению, пылающий Антон, превратившийся в шар огня, выбегает и прет прямо на него. Франко готов поспорить, что парень уже ничего не соображает, и это подозрение подтверждается, когда сам он просто отступает в сторону, а полыхающая фигура ковыляет к краю сухого дока и падает.

Заметив, что уже смеркается, Франко смотрит вниз и видит черное искореженное тело Антона. Вдруг вспомнив американский мультик про Хитрого койота и Дорожного бегуна[16], он чувствует, как от веселья по коже пробегают мурашки. Затем Фрэнк возвращается к хазе и снова открывает деревянную дверь, обугленную изнутри. Смрад стоит невыносимый: в воздухе застыли частицы густого застывшего жира и воняет горелой свининой с примесью серы. Стены кирпичной постройки изнутри покрыты сажей, все превратилось в груду обломков и пепла. Огонь высосал кислород из необожженного кирпича, и произошел взрыв. Наконец Франко видит останки Ларри: лицо изуродованное и окровавленное, но в остальном, как ни странно, невредимое и лежит как будто на груде почерневшего тряпья. Фрэнк смотрит в остекленевшие глаза бывшего дружбана, а они таращатся в пустоту, хотя вставные зубы по-прежнему сияют белизной. Беззвучно процедив «ебаный задрот», Франко устремляется на выход, где радостно вдыхает свежий воздух.

Пока солнце медленно опускается за склады на дальнем конце верфи, предвещая похолодание, Франко вынимает из фургона ключи. По вмурованным в стену ступенькам он осторожно слезает в док. Каждый шаг медленного спуска отдается резями в больной ноге. Дотянувшись до дна здоровой ногой, Фрэнк проходит по усыпанному обломками настилу к тому, что осталось от Антона, и кладет ключи в карман все еще целых джинсов на закопченном и пожухлом трупе. Берет телефон и медленно, кропотливо набирает СМС:

Ты сдохнешь за то, что пытался меня объебать, толстожопый урел.

И отправляет его на номер, который выучил наизусть, после чего кладет телефон в карман с ключами.

Затем Фрэнк Бегби отворачивается и в сумерках смотрит вверх – на устрашающие железные брусья в каменной стене сухого дока: некоторые разъедены ржавчиной и словно покрыты филигранью в тусклом свете фонаря наверху. Нога ужасно болит, но придется лезть, хоть это будет и нелегко.

Поставив здоровую ногу на первую ступеньку, Фрэнк отправляется в путь. Руки липкие и скользкие от пота, в ноге прострелы, но он упорно лезет, пока темнота постепенно устанавливает свои правила, подчеркивая слабый свет уличного фонаря с отражателем. Франко не решается смотреть вниз, а поглядывает только наверх, хотя ему и кажется, будто он стоит на месте. В основном он концентрируется на брусьях. В какой-то момент ему чудится, что подошва вот-вот соскользнет. Или он вцепится в стертый ржавый брус, под собственным весом ослабит хватку и рухнет на дно сухого дока, разобьется и окажется в ловушке. Там, внизу, он будет просто дожидаться смерти или тюрьмы – в компании обожженного трупа, ну и еще с одним, который на хазе.