Резчик

– Завтра с утра, – подтвердил генерал Маури.

«Давид…», – покачал головой Вильям. – «Ты слишком нетерпелив. Или что-то заставляет тебя торопиться?». То, что сын был уверен в его скорой смерти, Вильям не сомневался. Знающие люди обязательно подскажут, что смерть от картусской соли можно отсрочить. Только жертва в этом случае останется не способной произнести ни слова. Если его приспешники ищут Императора, то только ради двух артефактов. Один открывал доступ в сокровищницу, второй в личную библиотеку. Причем второй многократно важнее, так как помимо документов Вильям хранил там переписку и компромат на герцогов или, в крайнем случае, их семьи. Вильям еще не посвящал Давида в тайны личной библиотеки, но герцог Теовин о ней знал. Император лично приводил туда Филипа.

– Что решил Совет магов? – Вильям посмотрел на магистра Валли.

– Сегодня Совет вынесет особый указ, по которому в столице и во всей провинции будет запрещено использовать магию. На десять дней закроется Имперская академия.

Мало кто из посторонних знал, какой пост занимал Микель Валли в иерархии Совета магов. Старик был мнителен и страдал редкой формой паранойи, считая, что окружающие спят и видят, как бы его убить. Несмотря на это ни одно из серьезных решений не принималось без его участия. Император мог быть уверен, что разговаривая с ним, он разговаривает с Советом.

– Совет создаст особую комиссию, для расследования случившегося сегодня, – продолжил старый маг. – Весь завтрашний день она будет находиться возле гильдии асверов. У нее будут силы и средства, чтобы остановить любого, кто попытается нарушить указ.

– Первый легион поддержит Давида, – сказал Маури. – Бруно Фартария завтра встретится с генералом Флаксом и попытается убедить его перейти на нашу сторону. Но я бы на это не рассчитывал. Как бы то ни было, у нас трехкратный перевес в количестве легионеров. Даже если мятежников поддержит городская стража в полном составе и имперская гвардия, у них не наберется и половина от наших сил. Мои люди обучены и подготовлены лучше, чем первый легион, со всем уважением к оному.

– Тогда форсируем события, – подытожил Вильям. – Отправляйся прямо сейчас во дворец и скажи Давиду, что завтра утром переговоры с асверами попытаются сорвать незначительные силы, верные Императору. Слабые и разрозненные, но готовые умереть за него. Те, кто поддерживает Давида, наперегонки бросятся доказывать свою лояльность и преданность. Мы заманим их в ловушку и покараем всех. Без жалости! Проследи, чтобы ни Давид, ни герцог Теовин не смогли сбежать. Филипп мне нужен живым.

– Я понял, мой Император, – решительно кивнул генерал Маури.

– Отметь всех, кто не предал Империю и сделал все от себя зависящее, чтобы подавить мятеж, – начал Вильям, но его сбил кашель. Он потянулся за кружкой, сделал два глотка, машинально перевернув песочные часы. – Они будут щедро вознаграждены. Те же, кто отвернулся от меня, будут жестоко наказаны.

– Да, мой император, – снова кивнул генерал.

– Ступайте, у нас мало времени.

Когда гости удалились, в комнату вошла Дамна Теадо. Проскользнула в дверь, словно ночной вор. Вильям ничуть не удивился бы, если в поместье никто не увидел, как она вошла и как выйдет. Оглядев помещение, она прошла к освободившимся стульям, но садиться не стала.

– Паршиво выглядишь, – сказала женщина, смерив правителя взглядом черных глаз. Вильям знал ее не один год, чтобы не оскорбиться подобными словами.

– Обычно бывает лучше, – согласился он, что в его исполнении звучало как «так паршиво не было никогда прежде».

– Старейшины решили, что пути асверов и людей должны разойтись, – сказала она и опередила его, добавив. – Но нам есть ради чего остаться. Точнее, ради кого. Когда он решит покинуть Империю, мы уйдем вместе с ним. До этого момента старые договоренности между асверами и Императором могут быть продлены, – она специально выбрала слово «император», как бы говоря, что это может быть не обязательно Вильям. – Это не ультиматум, не просьба и не новый договор. Ты можешь принять это как данность. Или не принять. Выбор за тобой.

– Я принимаю это условие, которое им не является, – сказал он.

– Тогда, до скорой встречи…

– Ответь на один вопрос, – остановил ее Вильям.  

Дамна обернулась. В ее взгляде отразились задумчивость и сомнение.

– Он отмечен богиней, – сказала она и вышла из комнаты.

Дамна не видела, как на лице Императора появилась легкая улыбка. Он думал о том, что асверы живут не дольше людей. О том, сколько поколений сменится, пока талантливый целитель повзрослеет, состарится и умрет. В худшем случае, это займет две сотни лет. Ни сам Вильям, или кто-либо из живущих ныне асверов не увидят этого. А за столько лет может измениться очень много. «Очень много», – повторил про себя Вильям.

– Богиня, – сказал он вслух. – Мириана?

Других богинь близких демонам, кроме бывшей супруги Зиралла, он не знал. От размышлений его отвлек герцог Лоури, вошедший в комнату.

– Мои люди распространили нужные слухи, – сказал Геррих. – До утра от нас ничего не зависит. Поэтому сегодня вам лучше отдохнуть.