Резервация разума

Я предполагал, что квантовый компьютер выберет удобное место для посадки. И он выбрал как раз то, которое, скорее всего, выбрал бы и я сам – неподалеку от входа в башню, но с той стороны, куда не выходила бойница, следовательно, где меня изначально увидеть было бы невозможно. Фонарь кабины поднялся без звука. Я взял в одну руку автомат, в другую малую саперную лопатку – лучшее, как я считаю, оружие ближнего боя, и только после этого шлем поднял меня своей силой, и поставил на землю рядом со скутером, не зная, куда я решу пойти сам, и не собираясь лишать меня права выбора. Ночь была достаточно светлой, хотя луна «гуляла» где-то за высокими горами. Однако и света крупных мохнатых звезд вполне хватало, чтобы ориентироваться. Мне вспомнился минувший вечер, когда я прилетел на этом же скутере в этом же шлеме в ущелье, где располагалась база ктархов. Тогда шлем не помогал мне. Он, конечно, выполнял все мои приказания, потому что так заложено в его программу – подчиняться тому, кто шлем носит, но не помогал сам, не старался прочитать мои мысли, и опередить меня действиями. Наверное, он интуитивно чувствовал, что я противник ктархов. Более того, он наверняка знал, что мы с майором Медведем убили двух ктархов, прилетевших захватить нас или, как говорил позже адмирал, чтобы с нами договориться. Однако странные получились переговоры, если вместе майора Медведя мне подсунули эмира Арсамакова. Причем заранее договорились, как его подсунуть. Я не знал, как относится к смерти ктархов мой шлем, может быть, ктархи заложили в его программу свою философию о реинкарнации и о переселении в иные формы жизни, хотя, скорее всего, в этом случае он не был бы так активно настроен против стерехов. Но что-то он о реинкарнации знал. Меня это, впрочем, не сильно волновало. Я со скептицизмом относился к понятию того, что рядом существует бесконечное множество миров, и каждый мой поступок в зависимости от того, насколько он правомерен, оставляет меня в этом мире или уносит в иной, где жизнь идет по иному руслу, а смерть вообще позволяет родиться заново в теле ктарха или стереха или еще какого-нибудь существа. Или даже в теле другого человека. Может быть, даже противника моей страны. Я не желал углубляться в тонкости этой теории, поскольку приобрести конкретные знания возможности не было, а знания предположительные мне были не нужны. Здесь неизбежно должна вступать в дело религия, которая будет регулировать процесс реинкарнации. Кем родится человек после смерти – что определяет его дальнейшие жизни… И все это должно быть приспособлено и подстроено под массовый обман. А я прекрасно понимал, что любая религия есть ни что иное, как инструмент управления народом, регулирующий инструмент, чаще всего, проводящий регулирование с помощью мощного обмана. И не желал в это ввязываться. Понимая, где правда, а где ее нет, я не мог ничего изменить. И желал просто оставаться в стороне. Желал просто жить своей жизнью. И делать свое дело. Главное, всегда следовало оставаться честным перед самим собой, тогда и перед другими будешь честным. Это истина, которая выше любой религии. Но она позволяет выполнять свой долг и осознавать свое предназначение.

Оказавшись на земле, я начала опустил в нижнее положение предохранитель своего автомата, и аккуратно, стараясь не породить лязгающего звука, передернул затвор, досылая патрон в патронник. И только после этого поднял автомат к плечу, осмотрел сначала простым взглядом окрестности, выбирая места, где может кто-то спрятаться, и только после этого включил тепловизорный прицел, и просмотрел те же места уже в тепловизор. Опасности я не обнаружил. Если бы она присутствовала, то она выделяла бы тепло, и чуткий прибор показал бы это. После чего я перехватил автомат в левую руку, а в правую взял малую саперную лопатку. И даже не стал проверять пальцем острие лезвия. И без того хорошо знал, что оно заточено до острия бритвы, и, при желании, снимет с подбородка даже мою густую и седую щетину. Лопатка может использоваться и в качестве топора, и а качестве колюще-режущего оружия, если наносить прямой удар в выпаде, предположим, в горло. Если противник вооружен ножом, лопатка за одно мгновение сделает его и безоружным, и одноруким. Особенно она важна тогда, когда требуется соблюдение тишины.

Честно говоря, я надеялся встретить здесь стерехов. И уже мысленно подготовился сделать три быстрых круговых маховых движения, чтобы уничтожить за полторы секунды всех троих. При этом я помнил и о том, что здесь, в башне, мог быть человек, и именно он мог разводить огонь. Для себя, поскольку стерехам огонь не нужен. А это значило, что человек этот здесь вместе со стерехами, составляет одну компанию.