Резервация

Показалось, что золотокожих снесло не свинцом – струёй белого густого дыма, вырвавшегося из пушечного жерла. Пока дым рассеивался, я успел перезарядиться и отскочить назад, на несколько ступенек вниз, разорвав расстояние между врагами, если те уцелели и вот-вот вылетят на меня из дыма. Точно так же поступили и телохранители. Что сделал артиллерист, спасший нас всех своим выстрелом, я не увидел из-за густого дыма.

Несколько секунд над пирамидой висело густое облако, наконец, оно стало рассеиваться, открыв высокую тонкую фигурку, стоявшую в полный рост с парой коротких клинков в руках. Увидев её, я вздохнул с облегчением.

– Помогайте, народ, вдруг ещё кто-то полезет из портала!

Пушкарь уже вовсю банил ствол пушки, при этом вопя о помощи. Я только на пару секунд остановился рядом с Ольгой, увидел, что она жива, и после этого поспешил к орудиям. Наши товарищи всё ещё резали пигмеев, гоняясь за ними между хижин и шалашей, а мы, рвя мышцы, ворочали небольшие, но такие тяжёлые пушки, чистили стволы, набивали порохом и засыпали свинцовую картечь.

Нам повезло, что больше гостей из портала не появилось. Кто знает, к чему бы привело посещение нас очередной шестёркой врагов, частично неуязвимых для огнестрельного оружия. Только крупная пушечная картечь с близкого расстояния смогла-таки разрушить неведомую защитную пелену и тяжело ранить меченосцев, которых потом добила Сильфея, перерезав им горло.

– Ох, мать… что тут у вас произошло? – охнул Федька, поднявшись на вершину пирамиды через пятнадцать минут, как прозвучал наш пушечный выстрел.

– Жопа, – глухо ответил кто-то из телохранителей. – Полная.

Из пятерых, попавших под бумеранги, трое умерли (тот, что с переломанной ногой, истёк кровью за несколько минут), а двое – пушкарь и Ольга, были в крайне тяжёлом состоянии. Парню проломило череп (кожаный шлем не смог спасти), и он находился без сознания, часто-часто дыша и иногда мелко дёргаясь всем телом в судороге. Ольге бумеранг угодил в правую сторону живота под рёбра. Девушка была в сознании, но иногда переставала узнавать окружающих, обстановку, порываясь куда-то идти.

И я считаю, что нам ещё повезло: не свяжи боем Сильфея обоих меченосцев, то они паровым катком прошлись бы по нам, наплевав на все карабины-автоматы и титановые бронежилеты, благодаря своей не-уязвимости и живучести. Не люди, а настоящие терминаторы.

Нашим раненым тут же стали оказывать помощь, оттеснив меня от Ольги. Впрочем, я не настаивал, всё же опыта в лечении ран у меня мало, а этих людей инструктировали Ро и Жанна.

– А у вас что там? – спросил я Стрельца.

– А, ерунда, справились почти без потерь, – махнул он рукой. – Представляете, эти идиоты лезли на нас с голыми руками, ни у кого при себе оружия не было. Даже шаманы и вожди в этот раз все свои ожерелья поснимали. Одного из наших убили, задушили кучей. Сейчас недобитков отлавливают в шалашах. Вот бы почаще так происходило.

– Они ждали их, – Сильфея указала на тела метателей и меченосцев. – Это их господа.

– Ты что-то знаешь? – сделал стойку Федька.

– Про них я ничего не знаю, не знаю, кто они и откуда пришли. Но пигмеи их ждали и приготовили дары, собрались без оружия и знаков силы.

– Дары? Какие?

– Возле подножия пирамиды стоят корзины.

– Тьфу, блин, – хлопнул себя по лбу Федька, – точно! Сам бы мог додуматься до этого… это всё горячка боя. Сильфея, что бы я без тебя делал?

– Пошли, посмотрим, что там за дары, – сказал я и первым начал спускаться по ступеням. Про корзины и короба я и сам забыл, а ведь видел их перед тем, как на пигмеев набросились их бывшие пленники.

Крышку с первой корзины скинули наконечником копья, после чего заглянули внутрь.

– Хм, кости? Зачем? – поразился Стрелец, рассмотрев содержимое. На дне корзины примерно на треть высоты ровными рядами были сложены кости. Толщиной с мой большой палец и в длину сантиметров двадцать пять. Сказать, кому они принадлежали, я не смогу.

– Может быть, они особо ценные, вроде слоновой кости? – предположил я.

Стрелец поворошил кости ножом.

– А они чем-то заполнены, Макс. Смотри – затычки с обоих концов и сами тяжёленькие такие, как из железа сделаны.

В самом деле, с каждого края в кость была вставлена деревянная пробка заподлицо с краем. Федька быстро схватил одну из костяшек и бросил себе под ноги, после чего ударом каблука раздавил её. На землю посыпался крупный золотистый песок.

– А если бы тут ртуть была, или яд летучий, или порошок ядовитый? – спросил я у товарища, но тот даже внимания не обратил, сосредоточив всё внимание на содержимом кости. Минуту смотрел, потом стянул перчатку с левой руки, пальцами правой подхватил щепоть песка и кинул на голую ладонь, чуть покачав ей, он задумчиво произнёс:

– Или я ошибаюсь, или это золото.

В каждой корзине было больше десяти килограммов веса, всего три корзины и ещё два короба, чьи крышки были завязаны кожаным шнурком. Весили они килограмма три-четыре, и внутри при покачивании что-то пересыпалось, постукивало, словно зерно.

– Вскрываем или подождём? – спросил Федька у меня, уже продев под узлом кончик ножа.

– Режь.