Резец небесный

Эту игру они придумали и отработали вместе с советником Маканиным. Прекрасно понимая, что их переговоры слушают все кому не лень, они решили вести себя так, будто действительно проводят учебную атаку. Пилотам же «Геркулеса» должно казаться, что они имеют дело с настоящими боевыми истребителями, готовыми пустить свои пушки и ракеты в ход при первых признаках неповиновения; им должно казаться, что всё происходит всерьёз.

Громов переключился на аварийную частоту и обратился к пилотам транспорта по-английски:

– Борт номер 563, вы нарушили государственную границу Российской Федерации. Приказываю немедленно изменить курс и следовать за нами.

Лукашевич засмеялся, представив, как вытянулись сейчас лица пилотов транспорта. Летели себе, понимаешь, летели и прилетели. С транспорта что-то залопотали в ответ, но Громов не слушал.

– В случае неповиновения, – отрезал он жёстко, – мы будем вынуждены открыть огонь.

Высказавшись, Громов вернулся на частоту связи с базой и сообщил штурману:

– Нарушитель не отвечает.

– Приказываю открыть предупредительный огонь! – распорядился штурман.

– Есть открыть предупредительный огонь. Ведомый, держи хвост.

– Слушаюсь, командир.

Пока Лукашевич продолжал болтаться в хвосте у транспорта, майор задрал нос истребителя и, врубив форсаж,[32] мгновенно нагнал цель. Уровняв скорость, он нажал на гашетку пушки. Первый снаряд вылетел из ствола через микросекунду после этого. Поршень газоотводного двигателя пушки отошёл в предельно заднее положение, приводя в действие затвор второго ствола. Новый выстрел последовал незамедлительно, и операция повторилась. Даже при ярком солнечном свете разрывы зажигательных снарядов производили неизгладимое впечатление. Громов выпустил две очереди, целясь поверх кабины «Геркулеса». Транспорт чуть клюнул носом, но быстро выровнялся. Ага, заметили! Громов обогнал его и снова переключился на аварийную волну:

– Борт номер 563! Это было первое предупреждение. Оно же последнее. Следуйте за мной к аэродрому.

Сказано это было вовремя, потому что до ВПП,[33] намеченной для посадки транспорта, оставалось не более пяти минут лёту. И экипаж транспорта послушался! А что им ещё оставалось делать? «Геркулес» изменил курс и, как привязанный, пошёл за истребителем Громова.

Убедившись, что всё в порядке, майор вызвал штурмана:

– Ладога, нарушитель не подчиняется.

– Нарушителя уничтожить! – приказал штурман, продолжая разыгрывать сценарий «плановых учений».

– Пуск ракет произвёл, – доложил Громов, отработав на бортовом компьютере имитацию запуска. – Условная цель уничтожена. Выхожу из атаки…

(Карелия, сентябрь 1998 года)

В то время, когда его друзья имитировали атаку, запугивая и принуждая к посадке экипаж «Геркулеса», Стуколин был на земле, а точнее – в кабине старенького грузовика марки «ЗИЛ», – он сидел рядом с Женей Яровенко и прислушиваясь, не раздастся ли характерный вой, сопровождающий любой самолёт, идущий на малой высоте.

Справа и слева от грузовика, рассыпавшись вдоль недавно отреставрированной взлётно-посадочной полосы, стояло ещё не менее десятка грузовиков. Грузовики привёла целая команда парней в кожаных «косых» куртках под руководством бритоголового мужика свирепого вида. Про себя Стуколин назвал его «Стриженым», не догадываясь, что угодил в яблочко. Павел Стрижельчик, известный в криминальных кругах Питера под кличкой Стриженый, действительно предпочёл самолично проконтролировать, как пройдёт акция по потрошению грузового отсека норвежского транспортного самолёта. Он здраво рассудил, что такое хлопотливое дельце доверить никому другому нельзя.

Любопытно, что Стуколин и Стриженый сразу понравились друг другу. В Стриженом не было почти ничего от образа «нового русского братка», в Стуколине – почти ничего от образа «советского офицера». Стуколин оценил организаторский талант Стриженого: парни в «косухах» ходили по струнке – не армия, конечно, но уже и не табор. Стриженый в свою очередь выразил надежду, что наши доблестные военно-воздушные офицеры не подведут, а доставят транспорт в лучшем виде и в указанное время. Поговорив о том о сём и выяснив, как много у них общего, новые знакомцы разошлись по своим машинам: Стуколин полез в грузовик, а Стриженый вернулся к командному джипу «чероки».

Стуколин не мог долго усидеть на одном месте, он часто выбирался из кабины, прогуливался, посматривая то на часы, то вокруг. Правда, смотреть тут было не на что: пустая полоса, пустая разбитая дорога, осенний лес, да брошенные реставраторами бетонные плиты.

– Рассказал бы, что ли, анекдотец какой, – растормошил Стуколин мирно задремавшего Яровенко.