Режим бога

Не то, чтобы для хирурга Фролова при его жизни та шумиха была слишком важной, но историю помнил хорошо, тем более, после этого силовики сильно подкрутили гайки по поводу посещения «сомнительными людьми» больничных стационаров и спец учреждений, включая различные диспансеры и, собственно, дома инвалидов.

– Не сказать, что прямо в подробностях, но помню. У меня почему-то в памяти отложилось интервью старушки, которая выжила в той бойне. Изначально она была тоже заперта в той комнате. Но ее не убили. Когда спросили: «Почему?», она дала очень странный ответ: «Просто сказала, что не хочу умирать…» Я тогда подумал, что для маньяка, безжалостно расстрелявшего столько людей, было нелогично не убить еще одного человека, просто потому что тот попросил этого не делать. А остальные, что, прямо хотели, чтобы их отправили в иной мир?

– Именно…

Это был риторический вопрос, но Азейрас почему-то предпочел на него ответить. Конечно же, этот старый, как Вселенная, ментал знал все нюансы той истории, которые, скорее всего, предпочли не сообщать в новостных репортажах. Инвалиды, которые хотели умереть…

– Их расстрелял Ишас?

Медиум кивнул.

– Почему он это сделал? – Азейрас прочитал вопрос по выражению лица собеседника и озвучил его вслух. – Давай абстрагируемся от Ишаса. Ведь здесь это совершил не ментал из Андромеды, а вполне конкретный человек. По имени Винсент Змаровский. Его личность была установлена сразу после кровавой бойни, да он, собственно, никогда ее и не скрывал, но поймать его не удалось. Змаровский до сих пор числится в федеральном розыске как особо опасный преступник. После того случая, а прошло уже больше года, он не совершил больше ни одного преступления, что подтверждает, что это была тщательно спланированная акция, а не его психическая болезнь…

Андрей сидел и потеряно смотрел в окно плывущего парохода: «Ишас, Ишас… Леб-фо, не падший на пропитанной смрадом и магией Мриа-фа. Как? Почему именно здесь?» Зеттатеррон все больше убеждался в правоте Сатаны, который предрекал, что проклятая планета заберет всех.

«Винсент Змаровский, – продолжил свою сводку Азейрас, – сын диссидента Иосифа Змаровского, сбежавшего в Австралию из Советского Союза в середине шестидесятых годов. Там, в семьдесят третьем году и родился Винсент. Дома в семье Змаровских всегда говорили только по-русски, поэтому он совершенно свободно владел этим языком и в девяносто третьем, когда Союза и социализма уже не стало, молодой Винсент решается отправиться на родину отца, которую всегда считал и своей родиной – в Россию. Здесь быстро заработал приличные деньги на продаже компьютеров, принтеров и прочей оргтехники. Но деньги не радовали молодого бизнесмена. В начале двухтысячных он отправился в путешествие в Тибет, чтобы понять смысл жизни и ответить на многие мучающие его духовные вопросы. Его не было три года, а когда вернулся, то стал помогать одному дому-интернату для инвалидов, находящемуся на отшибе одного из городков Московской области.

Не просто помогал финансово, встречался с проживающими там людьми, много с ними беседовал, можно сказать, даже проповеди устраивал. И в какой-то момент четырнадцать человек настолько прониклись его идеями, что воспринимали его ни больше, ни меньше, а как духовного наставника. Надо сказать, что, несмотря на посещение Тибета, идеи Змаровского были совсем не буддистскими. Все дело в том, что в желании осмыслить мироздание, в процессе общения с ламами и в медитациях, он вспомнил все: и Мриа-фа, и Андромеду, и меня с тобой. Ты же сам знаешь его отношение к инволюции? Вот весь этот свой протест, копившийся миллиардами лет, он и проповедовал инвалидам. В какой-то момент его ученики пришли к выводу, что все, что случилось с ними, несправедливо, что они жертвы, а Бог монстр, и чтобы вырваться из этого ада, им просто нужно… умереть. Покинуть, так сказать, свои несовершенные уродливые оболочки.

Ты сам понимаешь, что людям с ограниченными возможностями внушить все это не представляло особой сложности. И когда встал вопрос: «А как это осуществить?», – Змаровский и предложил им исполнить избавление лично, то есть убить их. День был выбран не случайно – седьмого марта. Винсент собрал в одной комнате своих учеников, что доводилось достаточно часто и не вызывало подозрения, накрыл в честь праздника персоналу стол, обрезал телефонный провод, поставил глушилку GSM[23] связи, а затем запер работников интерната в актовом зале. Сам же отправился убивать четырнадцать человек, которым в течение полутора лет за гаживал мозг своими «оппозиционными» идеями, а по сути, склонял к суициду. В момент бойни, та самая старушка, про которую ты упомянул, вдруг пришла в себя и передумала умирать, и Змаровский без проблем исполнил ее просьбу, потому что это был ее выбор. Но радости ей потом это не принесло. Десятки допросов как свидетеля, интервью с журналистами, не считая серьезного сбоя в психике после увиденного. Через восемь месяцев она умерла своей смертью…»