Режим бога

– Ну как? – голос медиума привел Андрея в чувства. – Все увидел? – бородач набивал новую трубку. – Я думаю, не должно быть вопросов, почему именно он.

– Он мой друг…

– Скажи, его сигнал потух?

– Я не проверял.

– Но ты же знаешь, если потух, то никакого Змаровского, Ишаса, или Леб-фо уже не существует. Есть только оболочки, – Азейрас даже не смотрел на собеседника, сосредоточившись на табачных делах.

– Он не должен был этого делать, он никому не помог… Возможно, люди, которых он расстрелял, спасали таким образом свои души. Только так они бы смогли заставить себя духовно трудиться и сохранить структуру своего сознания.

– Да, неужели? А зачем тогда ты шесть недель пытаешься сказать Соколовой, чтобы она в такой-то день не ездила в метро, потому что ей отрежет ноги? Пусть спасает свою душу.

Андрей молчал.

– Готово! – медиум демонстративно показал трубку. – Оказывается, набивать ее не так уж и просто. Вернемся к Змаровскому. Сейчас он отсиживается в дачном массиве на окраине Тартарска. После бойни, думал, что его довольно быстро найдут и дадут пожизненный срок. Он, конечно, сразу же уехал из Московской области, но шли месяца, а его так никто и не арестовал. Между городами он передвигался, в основном, на такси. А потом купил в какой-то деревне старые «Жигули» без переоформления документов, и проехал так еще пару областей. В Тартарске удалось договориться о поддельном паспорте. Документы получит на неделе, а в субботу улетит в Израиль под именем Самуил Розенталь…

«Под каким именем? – Андрей старался не подавать вида, что оно вызвало хоть какую-то реакцию. – Самуил Розенталь? – хотя все это было глупо, Азейрас, наверное, и так все знал. – Тот самый Розенталь, который потом вернется в Россию и будет предлагать Соколовой раскручивать сайты, а когда ее любимого Фролова убьют, будет втираться к ней в доверие и лезть в ее жизнь, чтобы потом заниматься с ней сексом! Гребанный фетишист! Любитель несчастных инвалидов. Он же все знал! Кто есть он. Кто есть Фролов. И, наверное, кто…»

– Тебе не кажется, – Азейрас вновь вырвал сознание Андрея из глубокой рефлексии, – что Ишас всегда завидовал тебе?

– Я не думаю, что это зависть… Хотя… По-моему, тебе пора покурить, а то неожиданно превратишься в Артемьева, чего я совсем не хочу. Смотри, какой пушистый снег повалил за окном. В самый раз для прогулки по палубе…

* * *

Андрей встретился с Соколовой тем же вечером. Затем во вторник. Но удачного момента для беседы о ее будущем он так и не нашел. На него вообще напала ностальгия. Ностальгия о том, чего еще не случилось, как бы абсурдно это не выглядело. Под впечатлением от недавнего приступа своего мужчины, когда казалось, что он умрет прямо на улице, Люба проявляла к нему повышенную заботу, что не могло не понравится Андрею. Он опять вспоминал Фролова, который, пожалуй, был бы просто счастлив, если бы у Любови вдруг появились ноги, и она стала уделять ему столько внимания. Еще всплывал в голове мерзкий Розенталь, который как трусливый шакал, дожидался своего часа, а до этого прикидывался добрым работодателем. Если бы можно было снова стать Фроловым… Впрочем, до этого оставалось немного. Но затягивать с самым важным разговором в жизни девушки тоже нельзя. Было решено, независимо не от чего, просто провести его в четверг.

Андрей написал Любе сообщение, что после учебы ждет ее у себя дома. Ему казалось, что лучше всего провести беседу именно здесь. Около трех часов дня Соколова звонила в дверь. Когда же зашла в квартиру, то показалось, что ее молодой человек слишком напряжен и чем-то озабочен. Он предложил присесть за кухонный стол. Налил чаю. Люба подумала, что здесь как всегда в плане съестного «шаром покати», но тут появилось печенье, которое она сама же покупала на прошлой неделе. Было странным, что его до сих пор не съели.

Длинные темно-русые волосы спускались на хрупкие плечи девушки. Ее взгляд был светел и чист, как безоблачное небо. Любовь была прекрасна просто как явление, даже без сексуальных мотивов, которые не возникали в Андрее ввиду отсутствия в нем гормонов. Хирург Фролов никогда не видел ее такой. Обычно перед ним представала совершенно другая Соколова: измученная жизнью, с немытыми волосами и тяжелым потухшим взглядом. Уже через год их знакомства мышцы на ее руках и плечах сильно подросли, предав спортивности, но убавив тонкую женственность. А потом появились и очки, из-за испорченного за компьютером зрения. Не говоря уже о самом главном – у нее не было ступней ног. Нет, ситуацию нужно было переламывать. Причем здесь и сейчас!

– У тебя что-то случилось? – спросила девушка, уж слишком долго и задумчиво смотрели на нее.

– Мне надо с тобой серьезно поговорить. Я хочу предотвратить трагедию, которая может случиться в твоей жизни. Наверное, даже пару трагедий.

– Почему ты решил, что со мной случится что-то плохое?

– Можешь, конечно, не верить, но я обладаю экстрасенсорными способностями. У меня были видения.

– Что? – на лице Любы появилась улыбка, пока еще добрая.

– Я серьезно…