Режим бога (Последний шаг) (СИ)

— С приходом темноты нам всем ничего не оставалось, как ложиться спать. Мы хоть и не были бедняками, но экономили на керосине просто потому, что его редко привозили в наш город и продавали в небольших количествах, иначе начиналась давка или драка в очереди.

Я уже начала раздеваться, когда в дверь черного хода кто-то постучал. Разумеется, я не стала подавать вида, что дома кто-то есть, наглухо заперла ставни и украдкой спустилась вниз. Стук не смолкал. Я поняла тогда, что чувствовали жители осажденных крепостей. Взять приступом или измором незваный гость меня не мог, но сон улетучился, а каждый новый удар отдавался в сердце. Я прихватила в кладовой кувалду и на цыпочках подошла к двери, чтобы послушать.

«Я точно знаю, что вы здесь! — донесся из щели меж дверных досок хрипловатый мужской голос. — Я не разбойник, госпожа Сотис. Клянусь вам! Вы Гайти Сотис, жена кавалера Поволя Сотиса, который в лучшие времена служил у меня в армии. Мы виделись с ним позавчера, он кое-что передал мне, а вчера назначенная между нами встреча не состоялась по серьезной причине. Но мне нужно отдать ему кое-что».

Прикинув в руке, достаточен ли вес кувалды, я решилась выдать себя:

«Кто вы такой?»

«Я Бороз Гельтенстах, госпожа Сотис!»

«Уходите. Астурин Гельтенстах скончался несколько лет назад в дальней ссылке!»

«Я не умер, это всего лишь слухи, пущенные правительством. Я просто исчез с острова заточения. Мне нравятся неожиданные решения».

Я уловила в голосе мужчины знакомые нотки. Мне доводилось слышать речи астурина во времена службы мужа. Это была именно его манера — самоирония вкупе с насмешливой язвинкой.

«Что вам нужно, кем бы вы ни были?» — на всякий случай медлила я.

«Я ведь уже сказал. Ваш муж передал мне свои записи, я же хочу передать ему через вас свои. И мы будем с ним квиты. Мне срочно нужно покинуть Кемлин завтра на рассвете».

Он был спокоен. Не убирая кувалду слишком далеко, я сняла засов. Вошедший приподнял шляпу над макушкой и поклонился. В свете лампы я разглядела знакомый шрам через всю щеку и через отсутствующий глаз, увидела белоснежные, сильно поредевшие на лбу волосы и неподражаемую улыбку бывшего тирана. Впрочем, тираны бывшими не бывают. После приветствия постаревший Гельтенстах вытащил из-за широкого обшлага рукава свернутую в тонкую трубочку бумагу:

«Спрячьте это, госпожа Сотис! Спрячьте, а потом передайте вашему мужу. Пусть он доведет до конца начатое однажды. Они сделали меня узником, но это не значит, что они смогли сломать меня. Узник сможет отплатить им за свое унижение. Прощайте!»

Воскресший из далекого прошлого, он ушел так быстро, что я ничего не успела ему ответить.

Свиток, когда я его размотала, был густо исписан чернилами не по-нашему. Я и на кемлинском читала с трудом, а Гельтенстах, наверное, пользовался «крех ва-кост», языком северян. Еще там были непонятные рисунки, линии, напоминавшие паучью сеть, натянутую на сито, много стрелочек, еще что-то, мне неизвестное.

Ничего не поняв, я снова свернула документ, спустилась в подвал, нашла пустую бутылку, сунула свиток в горлышко, которое затем плотно заткнула пробкой для защиты от сырости, и спрятала бутылку в тайнике. Один кирпич кладки не был закреплен раствором, но этого не было видно, если не знать. В этом месте скрывалась небольшая ниша. На всякий случай я засыпала тайник сухой соломой и песком, а кирпич заложила идеально ровно, без зазоров.

Всю ночь мне не спалось, и к утру я решила ничего не говорить Поволю. Хватит! Он и так однажды уже навлек на себя проклятие тайных, подчиняясь приказам этого страшного человека. Довольно, подумала я. Пусть этот свиток останется похороненным в стене. Гельтенстах назван военным преступником, таков он и есть на самом деле, уж мне было от кого узнать всю правду. И ничего хорошего не будет, если кто-нибудь науськает власти на нас — доносчиков полно — и при обыске станет известно о сношениях нашей семьи с тем, кого к тому же официально объявили мертвецом. Зная нравы тайных, я могла себе представить, что будет с нами.

Но теперь-то я понимаю, как ошибалась тогда по бабьей своей глупости и из-за страха. Получается, это моя в том вина, что Западный город окончательно утвердил свою власть над страной… Мне нужно поехать и забрать карту Гельтенстаха в Тайбисе.

— Кто ты? — вдруг резко спросил Дик, пристально глядя в глаза дочери. — Черт с тобой, кто бы ты ни был, можешь не отвечать. Где Эфимия — вот что главное для меня. Говори!

— Я Эфимия! — удивилась девушка.