Режим черной магии

— Брук, меня уже здесь нет. Единственное, почему я от вас, идиотов, не пыталась ускользнуть раньше — хотела пару часов полюбоваться видами перед тем, как вернуться домой. Кривая ваша улица, Ломбард-стрит, или Остров Сокровищ. Мостик знаменитый, с которым вы так носитесь. Но не могу сказать, что экскурсия по Алькатрасу мне понравилась. Слишком реалистично.

Брук недоверчиво фыркнула:

— Мы окружены соленой водой. Лей-линий на острове нет. Он окружен очень дорогостоящим защитным заклинанием — ни один колдун не прыгнет сюда на выручку. И даже если бы ты могла подключиться к линии через фамилиара — которого у тебя здесь нет, как мне известно, — на тебе заговоренное серебро.

— Вот это? — Я подняла руки, показывая кольцо на опухшем запястье. На нем было мое имя и дурацкий серийный номер. — Красивая штучка. — Я опустила руки. — Только понимаешь, Брук, миленькая ты моя, удержать меня не удастся.

Давай, Айви.

— А я думаю, что удастся.

Демонстрируя уверенность, она откинулась на потертую спинку стула.

Я покачала головой, улыбаясь.

— Не выйдет, лапонька. В Цинциннати почти уже восход. Знаешь, что произойдет, когда встанет солнце? Линии для вызова закроются. Нет-нет, прыгать по ним можно, но вызовы перестают работать. А знаешь, что случится как раз перед этим?

Сначала Брук глядела на меня тупо, но потом поняла.

— По линиям ты прыгать не можешь, — сказала она вслух. — Ты от них отрезана.

Я наклонилась вперед. Избиение, унижение, бесчестье заключения в металлическом шкафу на целый день, — все это отвалилось от меня шелухой, оставив лишь едкое удовлетворение.

— Я не демон, — сказала я негромко. — Но в их систему введена. — Меня сотрясло чихание, где-то внутри зарождалась дрожь. Домой, домой! — Надо было тебе прийти, поговорить со мной. — Жаль, что не могу с самодовольным видом закинуть ногу на ногу. — Я девушка добрая и вежливая, все было бы хорошо. А вы меня только разозлили.

Я снова чихнула. Нарастало ощущение скручивания в животе, дальше будет хуже.

— Я сейчас домой, принять горячую ванну и поспать. И знаешь, что я тебе скажу? — Я стиснула подлокотники, будто это меня могло задержать хоть на миг. — Я понимаю, как легко было меня недооценить. Давай начнем сначала. Можете затеять со мной войну, а можете прийти ко мне для беседы. Выбирать вам.

Вытаращив глаза, Брук встала, попыталась схватить меня через стол.

С шипением упала между нами серая полоса.

У меня сердце дало перебой. Я заставила себя не вскочить, когда Бис расправил крылья, раздувая кисточки на ушах и на хвосте, который дергался, как у кошки. Когтистая лапа сгребла неподписанный контракт, голова наклонилась, пылая красными глазами, не обещающими ничего хорошего.

— У нее горгулья! — крикнула Мэри. Ее слова подхватили, они понеслись по тюрьме. — У Рэйчел горгулья!

— Охрана! — заорала Брук, вскакивая с места.

Она упускала меня и знала это.

Голова закружилась — это Бис расправил крылья и прыгнул ко мне на плечо. Незнакомый узор линий Западного побережья вспыхнул у меня в мозгу, резкий, изломанный, отдающий вкусом битого камня. Бис все время их ощущал, а когда мы соприкоснулись, ощутила и я. Крылатый мальчишка оплел мне шею хвостом, и я почувствовала предательские слезы. Домой. Я возвращалась домой.

Хотелось встать, но я не могла. Тяга вызова стала болезненной. Я пальцами показала Брук «вампирский поцелуйчик», и линии втянули меня. А копоть, за это полагающуюся, я приму с радостью.

Черт побери, хорошие у меня друзья.

Глава восьмая

Пока тело, растаявшее в мысль, тащили через континент, боли не было. Я хотела уйти, и я уже приняла на душу копоть за дисбаланс, который вызвала. Фактически тем, что добровольно приняла эту копоть, я приглушила ощущение отрезания. Или если уже столько раз нарушаешь правила, то покрываешься нечувствительными рубцами. Или это потому, что я ушла от изломанных линий Западного побережья к сплошным и теплым лей-линиям своей родины. Может, просто обвивающий шею хвост Биса создавал ощущение комфорта. Но как бы там ни было, обычное ощущение разрыва на части души и разума было в этот раз чуть ли не приятным. Как растяжка.

И это меня даже обеспокоило.

В памяти мелькнули размытые очертания моей кухни — за миг до того, как они стали реальными, донесся лесной запах трав и очистителя для меди, щекоча ноздри. Облегчение было немалым: при моем везении вполне могло быть, что меня вызвал кто-то посторонний, и я сейчас в чьем-то кругу, одетая в жуткую оранжевую робу и в не менее жуткие парусиновые туфли.

Воля будто вытянулась вперед и дернула меня обратно в реальность. Все случилось сразу, как удар, и моя аура — удерживавшая меня в целости, пока я существовала лишь как мысль в лей-линии — восстала из моей памяти, чтобы построить тело. Одежда, синяки, наручники — все, вплоть до остатков яичницы на волосах, прошло без изменений. Невозможно обмануть демонский архив и прийти чистенькой, отдохнувшей и в паре модельных сапожек. Я пыталась. Но зато заговоренного серебра не будет. Нет худа без добра.