Режиссер Советского Союза 4 (СИ)

Самое забавное, что ситуация доставляла мне искреннее наслаждение. Не знаю, зачем этот напыщенный болван позвал меня на встречу. Может, он думает, что я сразу побегу звонить итальянцу и просить его отменить продажу картины в ряде стран? Глупо объяснять подобным личностям, что зарабатывать деньги на врагах — высший пилотаж. Мало того, что мы продвинем свои ценности, но ещё получим за это твёрдую валюту, до которой так охочи «товарищи». И причём здесь я? Непосредственность Романова ввела меня в ступор. По его мнению, мне нужно сейчас же бежать звонить продюсеру, и просить отменить прокат в конкретной стране?

-Подумай о нас, фронтовиках. Как будут чувствовать себя люди, прошедшие войну, зная, что советский фильм смотрят в Мадриде?

Как выяснилось позже, вопрос показа фильма подняли в идеологическом отделе, и зачем-то решили начать муссировать эту тему. Я бы, наоборот, радовался, что советская культура дошла даже до наших врагов. Но в момент разговора с председателем «Госкино» настроения не было от слова совсем. Достали они меня своей пролетарской простотой.

-А вы на каком фронте воевали? Мой отец погиб под Любанью, а дядя при форсировании Днепра, — задаю вопрос вдруг смутившемуся чиновнику.

— Это не твоё дело, — вдруг окрысился Романов, и его жирное лицо покрылось красными пятнами, — Речь идёт о престиже нашей страны и памяти людей, отдавших жизни в борьбе с фашизмом. И тут вдруг мы узнаём, что твой продюсер решил продать фильм самым настоящим врагам СССР.

Позже я узнал, что Алексей Владимирович, как настоящий партиец, берёг свою драгоценную жизнь в Горьковской области. Ведь это был крайне важный участок, где невозможно обойтись без журналистов. Ну, хорошо, хоть товарищ не отправился на самый горячий фронт — Ташкентский. Туда рвануло достаточно большое количество истинных патриотов и защитников Родины. Пока же я вынужден принимать участие в какой-то фантасмагорической встрече.

-А чем, по-вашему, Испания отличается от Венгрии, Румынии или Италии? Все эти страны воевали против нас во время войны. Продюсер фильма — итальянец. Не удивлюсь, что он ранее был самым настоящим фашистом. Венгры и румыны бились с советскими войсками до конца, сдавшись, когда у них просто не было выхода. Вы думаете, что поколение людей, уничтожавшее наших граждан, сильно изменилось? 1956 год показал, что не всё так просто. Да и сейчас, чехи в открытую бунтуют против наших ценностей. И какое отношение ко всему этому имеет мой фильм? Наоборот, мы, таким образом, продвигаем свою культуру. Какая разница, где демонстрируют советское кино? Пусть хоть в Белом доме его смотрят. Буржуи должны впечатлиться нашим зрелищем и завидовать. К тому же они за это ещё заплатят.

Судя по налитым злостью глазам номенклатурщика, он услышал совершенно иное. Вернее, товарищ уже имел своё мнение, и глас разума, прозвучавший в моих словах, полностью игнорировал.

-Да как ты смеешь? Что за антисоветчина! Венгерская и румынская народные республики являются нашими верными союзниками. Их народы вместе с нами строят социализм. Как можно сравнивать их с фашистскими недобитками, засевшими в Риме?

В общем, мне стало понятно, что каши с этим мудаком не сваришь. Вообще, порода идеологов выделяется своей ограниченностью на фоне недалёких советских партаппаратчиков. На самом деле, они не так тупы, как хотят казаться. Я про основную массу чиновников, которым удалось взобраться повыше. Да и партию многие из них используют исключительно как инструмент для собственной карьеры. Но с этими людьми можно договориться. Они больше прагматики, нежели догматики. А вот «суслики» — это какой-то диагноз. Ну, должно же у товарищей присутствовать элементарное критическое мышление. Поэтому я не стал далее продолжать беседу и просто вышел из кабинета под визг его хозяина.

С подобной публикой невозможно договориться. Это стало давно понятно, и я решил вступить с номенклатурой в жёсткую конфронтацию. Тем более, что «дорогой Ильич» подспудно одобрил мои действия. В политику я не лезу, а вот свою киношную делянку буду защищать от любых поползновений. Самое забавное — мой демарш остался безнаказанным. Чинуши только напакостили, не пустив за границу Зельцера. Странная ситуация — это мягко говоря. То есть человек воевал, был неоднократно ранен и имеет награды. Он потерял большую часть родни, которую казнили оккупанты. Более того, половина палачей давно вышла по амнистии и не удивлюсь, если бандеровцы, лесные братья с прочей сволочью, вроде тюркских легионеров, интегрировались в советское общество. А вот если ты еврей, то значит, относишься к подозрительному элементу.