Режиссер Советского Союза

Сижу и офигеваю от этого лицемерия. Вот зачем тащить в партию всех подряд? Сами же потом пожалеете. Тем более что деятели кино прекрасно себя чувствуют и без одной картонной книжечки, но активно изображают из себя истинных коммунистов. Именно эти дельцы от искусства предадут вашу КПСС, а что страшнее — страну. Некоторые уважаемые и любимые товарищи еще на ВОВ замахнутся. Этого я никогда не прощу Окуджаве или Васильеву, при всех их заслугах. Ладно бы были шкурами вроде Солженицына или ублюдками с «Эха Москвы», но ведь достойные люди. Вы воевали и ковали победу, но не имеете права нести разный бред на потребу публике, особенно всяким либералам с двойным гражданством и прочим иностранцам. Так незаметно и расшатывается лодка под названием государство. Давайте оставим мертвых в покое и не будем трогать то время. Я человек, далекий от политики, но историю своей страны люблю и уважаю. Но сейчас не об этом.

— Обещаю ходить на все общественно-партийные мероприятия, — говорю совершенно серьезно. — В партию вступлю, так как это нормальная потребность любого советского человека. Но думаю, это будет немного позже. Что касается поездок на разные фестивали, то они мне безразличны. Я хочу снимать кино, которое можно продать буржуям. Для этого мне нужен выход на несколько кинопродюсеров. Думаю, один раз меня отпустят в Рим на пару дней. Вы только определитесь, нужна ли стране валюта, которая так тяжело достается?

Отдышавшись, продолжаю:

— И по поводу стукачей и всяких доброхотов. Я советский гражданин и люблю свою страну, — говорю совершенно искренне про свой патриотизм. — Если у коллектива есть претензии, то их надо высказывать в лицо. Это моя принципиальная позиция, от которой я не отступлю. Писать жалобы и чего-то замышлять за спиной — просто мерзко. Что касается этих двух хмырей звукорежиссеров, то вопрос странный. Не понимаю, почему государство так лояльно относится к бездельникам и лодырям. У них каждый час по два перекура или похода в туалет. При этом идут толпой, устраивая диспуты на полчаса. Как-то я прикинул, что данные товарищи таким образом убивают половину рабочего времени, за которое государство платит им деньги. Я бы дал им пинка под зад и выгнал с волчьим билетом, чтобы они, кроме сторожей, никуда устроиться не смогли. Или ехали на вахту, добывать нефть для Родины. Но мы же гуманное и самое доброе в мире государство… А потом удивляемся, откуда берутся все эти паразиты и прочие бездельники. Знали бы эти бездельники, что завтра потеряют работу и не найдут новую, то быстро изменили свое отношение к своим обязанностям.

— Не перестаю поражаться твоей наглости и самоуверенности, — первый раз за сегодня Фурцева изобразила улыбку. — Но это даже хорошо. Именно такие наглецы чего-то добиваются в жизни. Давай пока оставим в покое трудовую дисциплину на киностудии. Объясни, почему Бондарчук, Хуциев или твой защитник Данелия не смогут добиться успеха в Европе?

— Потому что на Западе их фильмы не купят. Совершенно иной подход. Да и неинтересны там «Девчата», «Федоры» и прочие «Димы Горины». Это сугубо внутренний продукт. Я не говорю, что наши режиссеры хуже. Может, наоборот, многие работают лучше и придумывают что-то новое, что потом воруют западники. Калатозов — вообще гений. Но есть большая разница между внутренним советским, европейским фестивальным и массовым западным кино. Разве что вложить миллионы долларов в саму индустрию, купить киностудию, нанять профессиональных продюсеров. Но кто будет этим заниматься? И кому нужны конкуренты такого уровня?

Чую, что Леша наболтал лишнего. Причем очень много.

— Мещерский, ты, часом, не американский шпион? Такие вещи советский комсомолец просто не может знать. Уж поверь моему опыту. Я-то с киношной братией полжизни общаюсь. С иностранцами тоже.

— Я с созвездия Тау Кита, Екатерина Алексеевна, — заявляю с самым серьезным видом, хотя понимаю, что иду по грани. — Но это все шутки. На самом деле, понять происходящее может любой погруженный в тему человек. Здесь главное — сопоставить факты и сделать верные выводы. Не хвалюсь, но я это умею. Просто нашим режиссерам всего этого не надо, их и так неплохо кормят. Ну, разве что выиграли какой-то второстепенный фестивальный приз и еще больше поверили в свою гениальность. Родина не оставит заслуженного человека без наград. А на Западе кино — это бизнес и элемент продвижения своих интересов. Но во главе всего стоят деньги. В нашей стране все сложнее. Советский кинематограф несет более воспитательный и просветительский посыл. И это хорошо для нашего общества, но не интересно на Западе. Подходы просто совершенно иные. Хотя наша публика вполне себе неплохо реагирует на западное кино, пусть и весьма простенькое. Вот такой парадокс.

— Вот поэтому мы сейчас и снимаем строго фестивальное кино. И продать его вряд ли получится, — продолжаю я свою речь.

— Я уже перестала удивляться, Алексей. Но давай по нынешнему фильму. Почему он фестивальный?