Режиссер Советского Союза

Так вот, процесс съемок проходил у нас в более спокойной атмосфере, хотя кое-кто попил у меня кровушки. Ну и были моменты, когда сценка просто никак не получалась. В мультике это похоже на сцену с девочкой на поляне. И подобное затмение находило на вполне себе опытных актеров. Но самое страшное наступило потом. Мне приходилось биться буквально за каждый кадр. Самое главное, что сценарий прошел рецензирование и мы из него особо не выбивались, ну, кроме некоторых моментов, которые спонтанно рождаются на любой площадке. Бывает, актер чего-то свое придумает или случайно ошибется, а в итоге получается лучше, чем в сценарии.

А здесь вдруг еще на стадии монтажа начали придираться к некоторым моментам. У нас вроде и постельных сцен не было, а диалоги больше о любви, без какой-нибудь политики. Но моралисты и те, кто всегда знают, как должно быть лучше, сразу нашлись. Перебороть эту братию удалось при помощи товарища Бритикова, дай бог ему здоровья. Он сразу смекнул, что на его киностудии снимается очень неординарный фильм, который принесет плюшки всем участникам.

Предварительную рецензионную комиссию мы прошли. Вещь, в принципе, не самая плохая, так как там указывали в том числе на технические погрешности. Особенно, чтобы в кадре не торчал микрофон, актеры попадали в текст и много всяких нюансов. Товарищ Иванов, представлявший «Госкино», оказался под впечатлением, что меня весьма порадовало. Как оказалось, он сам в весьма зрелом возрасте женился на немолодой даме, пройдя через сопротивление родни и друзей. Это он сказал Зельцеру по секрету на банкете, после показа. Каплан подсуетился и объяснил нам, глупым, что так положено. В общем, мы быстро накрыли стол в нашей столовке и весьма душевно посидели с товарищами. Я тоже махнул пару стопок, и меня начало частично отпускать. А то из-за работы я забыл о личной жизни. Даже немного поссорился с Таней, которая сказала, что пришла на свидание с интересным мужчиной, а не «экающим» и «гэкающим» чурбаном. Красавица обиделась и ушла.

А вот премьерный показ для основной комиссии, состоящей из представителей «Госкино» и нескольких экспертов, представленных известными режиссерами, меня откровенно пугал, вгоняя в панику. С учетом того, что слухов о нашем фильме ходило множество, то предварительный просмотр вызвал определенный ажиотаж. В итоге, кроме самой комиссии, показ решили посетить Фурцева, глава «Госкино» Романов с замами, десяток известных режиссеров и еще непонятная для меня публика. Скорее всего, чиновники с супругами.

Вот мы и сидим в коридоре, как в знаменитом мультике. Зельцер, наверное, выкурил уже полкило своей махры, источая жуткий аромат. Акмурзин, всегда веселый и румяный, стал белым как мел и смотрел в одну точку. Пузик тоже побелела, что, учитывая ее веснушки, выглядело забавно. Агапова постоянно трясла ногой, периодически вскакивала, чтобы пройти несколько шагов, и опять садилась. Только мы с Серовой делали вид, что ничего особенного не происходит. Хотя по подрагивающим рукам Валентины Васильевы чувствуется ее напряжение. Сафонова я не взял с собой принципиально. Отношения с ним испортились не только у меня, но и у всей группы. Не сказать, что он склочник или плохой человек, но просто не вписался в коллектив. Пельтцер была занята на съемках другого фильма и приехать не смогла.

Неожиданно раскрываются двери, и в коридор постепенно начинают выходить зрители. Вот за что не люблю я всю эту советскую чиновничью братию — в жизни лишний раз эмоции не покажут. Даже над хорошей шуткой смеяться не будут, вдруг она идет вразрез с сегодняшней линией КПСС. Но народ не расходился и ждал главных действующих лиц.

Романов и Фурцева вышли последними, о чем-то мило беседуя. В итоге первым говорить начал глава «Госкино». Но сначала он подошел к Серовой, приложился к ее ручке и поблагодарил за хорошо сыгранную роль. Народ даже выдохнул от удивления.

— Знаете, Валентина Васильевна, — произнес чиновник, улыбаясь, — вы были бесподобны! Впрочем, как всегда! Мне кажется, советское кино много потеряло, когда вы перестали сниматься. Смотрел и наслаждался каждым вашим словом, мимикой и взглядом.

Серова расцвела от счастья. А ведь она не такая старая, еще и пятидесяти нет. Ну, хоть один плюсик мне к карме, что сделал доброе дело для хорошего человека. Заодно и намек от руководителя, что пора начинать ее снимать.

— Не знаю, какое решение примет приемная комиссия, — это биг босс обращается уже ко мне, загадочно улыбаясь, — но лично мне фильм очень понравился. Вы очень тонко заметили, что любви все возрасты покорны. И после сорока жизнь человека не заканчивается, а у кого-то только начинается. Это же какой мощный эмоциональный посыл к людям, которые разочаровались в жизни! Не ожидал такой работы от столь юного человека. Надеюсь, после просмотра фильма в СССР возникнет не одна новая семья. Наша партия всегда заботится о своих гражданах. А этот фильм — один из этапов борьбы Советского Союза за благополучие собственного народа.