Читаем Режиссерская энциклопедия. Кино США полностью

С. Содерберг — представитель "новой волны" независимых режиссеров 80-х гг., тяготеющий в своем творчестве к авторскому кино и определенному симбиозу американского и европейского стиля. Не получив специального кинообразования, Содерберг учился ремеслу на практике, снимая короткометражные фильмы на 8-и мм. пленке, пользуясь при этом аппаратурой, заимствованной у студентов Университета штата Луизианы. Работал начинающий кинематографист в видеомагазине в Бэйтон Руж, и первое профессиональное признание принесла ему видеосъемка в 1986 г. концерта рок-группы "Уев" — эта незаурядная лента, изобилующая спецэффектами, была выдвинута на премию "Грэмми". У Содерберга появился агент, однако все его предложения отвергались 23-х-летним режиссером, предпочитавшим сидеть дома и писать иногда сценарии. Этот период Содерберг позже назвал "саморазрушительным", когда он всем лгал, много пил и расстался со своей девушкой. Однажды осознав, что превращается в алкоголика и патологического лгуна, он нашел в себе силы изменить жизнь, сосредоточившись на творчестве. Сценарий "Секс, ложь и видео" был написан всего за 8 дней, а через 8 месяцев начались съемки фильма с весьма скромным бюджетом в 1,2 млн. долларов. Дебютанта ждал успех: приз на родине, на кинофестивале в Санденсе, номинация на "Оскара" и "Золотой Глобус" в 1990 г. за лучший сценарий, "Золотая пальмовая ветвь" на МКФ в Канне в 1989 г. и приз Джеймсу Спейдеру за лучшее исполнение мужской роли, Главные мотивы сюжета — секс, ложь и видео — вынесены в название этой современной драмы, окрашенной юмором, из жизни типичных американских яппи. Героиня Анна (в этой роли режиссер раскрыл дарование актрисы Энди Макдауэлл), пытается убедить себя, что она счастлива в браке с преуспевающим адвокатом Джоном, хотя ей не хватает обычной супружеской любви. Кадры признаний героини психоаналитику, как ее волнует скопление мусора на планете, маскирующих нежелание говорить на интимные темы, монтируются с эротической сценой, где Джон изменяет ей с ее же сестрой, раскованной и слегка циничной Синтией. Треугольник видоизменяется с появлением четвертого персонажа — внешне обаятельного Грэхема (Джеймс Спэйдер), спокойно признающегося, что он импотент. Отсутствие любовницы заменяет ему хобби: коллекционирование видеозаписей сексуальных откровений женщин. Видео выступает в фильме как некий посредник и разрушитель лжи, помогающий в итоге преодолеть свои комплексы и Анне и Грэхему, которых влечет друг к другу. Содербергу удалось нащупать важный нерв в свежо прозвучавшей картине о своих современниках — разговоры о сексе (на чем собственно и построен фильм), перестав быть табуированной темой, не смогли в одночасье разрешить проблему взаимопонимания мужчины и женщины. Мастерски выписанные диалоги и тонкая игра актеров обеспечили большой коммерческий успех ленты.

Однако молодой режиссер не стремился идти проторенным путем и следующую свою работу "Кафка" (1991, по сценарию Л. Доббса) сделал в ином ключе, ориентируясь больше на европейского, нежели американского зрителя. Задуманный в жанре фантастического триллера и снятый в эстетике немецкого экспрессионизма, в основном на черно-белой пленке, фильм передает дух творчества Кафки, не будучи в строгом смысле ни биографией великого писателя, ни экранизацией его произведений. На экране Кафка (в исполнении Джереми Айронса) сам будто становится одним из персонажей своей прозы, проникая в поисках правды об исчезнувшем друге в таинственный замок, возвышающийся над Прагой, где некий доктор Мурнау ставит чудовищные эксперименты над людьми. Художественный вымысел сочетается в картине с реалистически-точными деталями жизни Кафки — его службы в страховой компании, симпатии к пражским анархистам, цитатами из известного письма к отцу — и отдельными мотивами романов "Процесс" и "Замок".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Разговоры об искусстве. (Не отнять)
Разговоры об искусстве. (Не отнять)

Александр Боровский – известный искусствовед, заведующий Отделом новейших течений Русского музея. А также – автор детских сказок. В книге «Не отнять» он выступает как мемуарист, бытописатель, насмешник. Книга написана в старинном, но всегда актуальном жанре «table-talk». Она включает житейские наблюдения и «суждения опыта», картинки нравов и «дней минувших анекдоты», семейные воспоминания и, как писал критик, «по-довлатовски смешные и трогательные» новеллы из жизни автора и его друзей. Естественно, большая часть книги посвящена портретам художников и оценкам явлений искусства. Разумеется, в снижающей, частной, непретенциозной интонации «разговоров запросто». Что-то списано с натуры, что-то расцвечено авторским воображением – недаром М. Пиотровский говорит о том, что «художники и искусство выходят у Боровского много интереснее, чем есть на самом деле». Одну из своих предыдущих книг, посвященную истории искусства прошлого века, автор назвал «незанудливым курсом». «Не отнять» – неожиданное, острое незанудливое свидетельство повседневной и интеллектуальной жизни целого поколения.

Александр Давидович Боровский

Критика / Прочее / Культура и искусство