Читаем Режиссерская энциклопедия. Кино США полностью

Такой же жестокий и бескомпромиссный сюжет запечатлен и в ленте "Шоковый коридор". Чтобы раскрыть преступление, совершенное в психиатрической клинике, журналист проникает в нее под видом пациента. Выйдя на волю, он пишет серию блестящих очерков, дающих срез больного общества, собравшегося за больничными стенами — американский солдат, лишившийся разума на корейской войне; чернокожий фермер, доведенный до самоубийства преследованиями белых соседей; охваченный манией величия вождь ку-клукс-клана; впавший в детство создатель атомной бомбы, боящийся ответственности за страшное изобретение. Очерки приносят журналисту Пулитцеровскую премию. Однако ничто не проходит бесследно. Пережитые потрясения приводят его к острому душевному расстройству.

В историю кино Сэм Фуллер вошел как фанатик внутрикадрового монтажа и съемок длинными планами при максимально подвижной камере. Установка на визуальное решение сюжета ярче всего проявилась в фильмах "Подпольный мир США" и "Шоковый коридор". В работе со светом, в построении композиции кадров, в которых превалировали необычные ракурсы, он выступал как последователь немецких экспрессионистов. Кстати, идея "Шокового коридора" была подарена ему Фрицем Лангом.

В 1968 г. Фуллер снял фильм "Акула!", в котором молодой Б. Рейнолдс сыграл искателя приключений, вместе со своими приятелями занятого поисками затопленных сокровищ, которым мешают нападения гигантской акулы. В 70-е гг. "акулья" тема найдет отражение в целой серии фильмов, поставленных С. Спилбергом и его последователями. В творчестве Фуллера в это время как раз наступила долгая пауза. Он вернулся на съемочную площадку лишь в 1980 году, сняв фильм "Большая красная единица". Он обратился в нем к событиям своей молодости, рассказав историю четырех американских солдат, которые проходят через ужасы войны, ведомые бывалым сержантом. Фильм отразил глубоко циничный взгляд Фуллера на сущность войны. Нет никакого героизма, как бы говорит режиссер, но только судорожные и не всегда осознные попытки спасти свою жизнь, В финале сержант убивает сдавшегося в плен немецкого солдата... спустя четыре часа после окончания войны. Подобный поступок совершает он и в прологе ленты, когда стреляет в немца, пытавшегося объяснить ему, что война завершена, и они перестали быть врагами.

В 80-е годы у старейшего американского режиссера как бы открылось второе дыхание. Он ставит фильмы "Белый пес", "Воры после наступления темноты", "Без надежды на возвращение". Кстати, все они сняты в Европе при активном участии французских продюсеров, Особенно большой резонанс имел фильм "Белый пес", созданный по одноименной повести Р. Гари. Представляющий собой критику как "белого", так и "черного" расизма, он напугал американских прокатчиков и был выпущен на экраны лишь спустя 10 лет после его создания.

В это же десятилетие возрождается интерес к творчеству Фуллера. Были выпущены в прокат его лучшие фильмы, созданные в 50-60-е годы. Особым уважением имя этого режиссера было окружено во Франции в кругах кинематографистов, сгруппировавшихся вокруг журнала "Кайе дю синема". Большую симпатию к Фуллеру испьггывап немецкий режиссер Вим Вендерс. Коренастую фигуру американского ветерана, никогда не расстававшегося с толстой сигарой, можно увидеть в фильмах "Американский солдат", "Положение вещей", "Хэммет". Незадолго перед смертью Фуллер сыграл роль отца в фильме Вендерса "Конец насилию".

Г. Краснова

Фильмография: "Я застрелил Джесси Джеймса" (I Shot Jesse James), 1948; "Аризонский барон" (The Baron of Arizona), 1949; "Стальной шлем" (Steel Helmet), 1950; "Примкнутые штыки" (Fixed Bayonets), 1951); "Порк-Роу" (Park Row), 1952; "Случайное знакомство на Саут-стрит" (Pick-up on South Street), 1953; "Ад и прилив" (Hell & High Water), 1954; "Дом из бамбука" (House of Bamboo), 1955; "Полет стрелы" (Run of the Arrow), "Китайские ворота" (China Gate), "Сорок винтовок" (Forty Guns), 1957; "Запрещено!" (Verbotenl), 1958; "Пурпурное кимоно" (The Crimson Kimono), 1959; "Подпольный мир США" (Underworld USA), "Мародеры Меррилла" (Merrill's Marauders), 1961; "Шоковый коридор" (Shock Corridor), 1963; "Открытый поцелуй" (The Naked Kiss), 1964;" "Акуло!" (Shark!), 1968; "Мертвый голубь но улице Бетховена" (Dead Pigeon on Beethoven Street), 1972; "Большой кроеная единица" (The Big Red One), 1980; "Белый пес" (White Dog), 1982; "Воры после наступления темноты" (Thieves After Dark), 1983; "Без надежды на возвращение" (Sans espoir de retour), 1988; "Мадонна и дракон" (Madonna and the Dragon), 1989.

Сочинения: "Burn Baby Burn" N.Y. 1935; "The Big Red One" N.Y. 1950.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Разговоры об искусстве. (Не отнять)
Разговоры об искусстве. (Не отнять)

Александр Боровский – известный искусствовед, заведующий Отделом новейших течений Русского музея. А также – автор детских сказок. В книге «Не отнять» он выступает как мемуарист, бытописатель, насмешник. Книга написана в старинном, но всегда актуальном жанре «table-talk». Она включает житейские наблюдения и «суждения опыта», картинки нравов и «дней минувших анекдоты», семейные воспоминания и, как писал критик, «по-довлатовски смешные и трогательные» новеллы из жизни автора и его друзей. Естественно, большая часть книги посвящена портретам художников и оценкам явлений искусства. Разумеется, в снижающей, частной, непретенциозной интонации «разговоров запросто». Что-то списано с натуры, что-то расцвечено авторским воображением – недаром М. Пиотровский говорит о том, что «художники и искусство выходят у Боровского много интереснее, чем есть на самом деле». Одну из своих предыдущих книг, посвященную истории искусства прошлого века, автор назвал «незанудливым курсом». «Не отнять» – неожиданное, острое незанудливое свидетельство повседневной и интеллектуальной жизни целого поколения.

Александр Давидович Боровский

Критика / Прочее / Культура и искусство