Читаем Режиссерская энциклопедия. Кино США полностью

(Hitchcock, Alfred). Английский и американский режиссер, сценарист, художник, продюсер. Родился 13 августа 1899 года в Лондоне, умер 24 апреля 1980 г. в Лос-Анджелесе. Окончил Католический колледж св. Игнатия, Школу инженерного дела и навигации и также в Лондоне университет по специальности: искусство.

Работу в кино начал в 1919 г. оформителем титров, затем был сценаристом и ассистентом режиссера, пока в 1926 г. не дебютировал в качестве постановщика фильмом "Жилец". Уже здесь явственно обозначились и тематика и эстетика многих его последующих картин: невиновный человек подозревается в преступлении и вовлекается в расследование. Увлекательные перипетии развития сюжета, быстрый темп нарастания драматического напряжения, юмор — все это сразу же привлекло к детективным фильмам Хичкока зрителей. Начиная с "Жильца", он в каждой своей ленте хотя бы на несколько секунд появляется в кадре, что стало своеобразной "визитной карточкой" этого режиссера.

Однако классиком кино его сделало тончайшее понимание кинематографа как специфического вида искусства, постижение внелитературной сути кинематографической фразы и ее связи с другими. Он обладал органическим монтажным мышлением: и внутрикадровым и эпизодным. Поэтому интерес к фильмам Хичкока в равной степени распределяется между тем, что происходит на экране и тем, как это происходит. Проработка им кадров весьма тщательна, но динамика повествования не дает простора созерцательности — и только их совокупность, способы их сцепления создают ощущение полифонии. Вот почему лучшие фильмы "Хича" — феномен для кино достаточно редкий — одинаково интересны и тем, кто снимает с них лишь поверхностный событийный слой, и тем, кто обнаруживает еще несколько слоев, кроющихся под первым.

Эти особенности наиболее отчетливо проявились в американском периоде его творчества, качавшемся в 1940 году фильмом "Ребекка" — весьма необычной экранизацией одноименного романа Дафны дю Морье. Романтическая история оборачивается здесь сложной психологической драмой, в которой образ первой жены героя, давшей название фильму, как бы довлеет над молоденькой девушкой, вышедшей замуж за красивого и богатого аристократа. Та же Джоан Фонтейн сыграла и в "Подозрении" (1941), получив "Оскара" за образ женщины, считающей, что муж хочет убить ее. В чем-то повторяя сюжеты, Хичкок в каждом фильме решал какую-то новую художественную задачу. В "Спасательной лодке" (1944) — это было единство места, ибо вся картина была снята на крохотном суденышке. В "Завороженном" (1945) — триллере со сложной фрейдистской подоплекой — поражала сцена сна героя, нарисованная самим Сальвадором Дали. В "Веревке" — убийство студента и обнаружение трупа, спрятанного в этой же комнате, снято длинными кусками и угол зрения камеры меняется лишь тогда, когда она перезаряжается новой бобиной пленки. В "Окне во двор" (1954) — расследование исчезновения соседки в квартире напротив показано глазами человека, прикованного к креслу (у него сломана нога). И т.д. и т.п.

Однако лучшими лентами Хичкока стали "Головокружение" (1958), "На север через северо-запад" (1959), "Психоз" (1960), "Птицы" (1963). Первая из названных картин по опросу критиков, проведенному журналом "Сайтэнд Саунд" в 1982 г., то есть почти четверть века спустя после того, как она была поставлена, вошла в десятку лучших фильмов всех времен. Для детектива это — неслыханная ранее честь. Причем, большинству достаточно разгадывания хитроумного замысла преступника, настолько задрапированного причудливостью сюжетных и визуальных ходов, что до самого конца невозможно постичь истинный смысл происходящего. Другие же в первую очередь отдают должное самой интеллектуальной игре, в которую — как ложная посылка — вторгается теория о переселении душ, где присутствует психологическая загадка акрофобии (боязни высоты), куда на примере отчаянной безнадежности любви детектива к преступнице входят постулаты Зигмунда Фрейда.

Столь же непрост подтекст "Психоза". В отличие от "Головокружения" фабула этой ленты не таит особых сложностей. Но сравнение нехитрого сюжета, взятого из романа Роберта Блока, с фильмом еще раз доказало, что Мастеру важен не столько сам материал, сколько его визуальная интерпретация. Тот, кто видел этот фильм, может не помнить содержание. Но едва ли кто-нибудь сможет забыть монтажную завершенность сцены убийства героини. Нападение на нее начинается с крупного плана глаза убийцы, приникшего к отверстию в ванной комнате, и кончается таким же — крупным — планом мертвого, остановившегося взгляда жертвы. Столь же изобретательно снята и смерть детектива. Когда его ударяют сзади ножом, он, истекая кровью, падает с лестницы. Добиться такого эффекта удалось лишь с помощью очень сложной комбинированной съемки. Хичкок обожал всевозможные кинематографические трюки и часто ими пользовался.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Разговоры об искусстве. (Не отнять)
Разговоры об искусстве. (Не отнять)

Александр Боровский – известный искусствовед, заведующий Отделом новейших течений Русского музея. А также – автор детских сказок. В книге «Не отнять» он выступает как мемуарист, бытописатель, насмешник. Книга написана в старинном, но всегда актуальном жанре «table-talk». Она включает житейские наблюдения и «суждения опыта», картинки нравов и «дней минувших анекдоты», семейные воспоминания и, как писал критик, «по-довлатовски смешные и трогательные» новеллы из жизни автора и его друзей. Естественно, большая часть книги посвящена портретам художников и оценкам явлений искусства. Разумеется, в снижающей, частной, непретенциозной интонации «разговоров запросто». Что-то списано с натуры, что-то расцвечено авторским воображением – недаром М. Пиотровский говорит о том, что «художники и искусство выходят у Боровского много интереснее, чем есть на самом деле». Одну из своих предыдущих книг, посвященную истории искусства прошлого века, автор назвал «незанудливым курсом». «Не отнять» – неожиданное, острое незанудливое свидетельство повседневной и интеллектуальной жизни целого поколения.

Александр Давидович Боровский

Критика / Прочее / Культура и искусство