Читаем Режиссерская энциклопедия. Кино США полностью

Этого режиссера недаром окрестили "современным Хичкоком" и ведущим постмодернистом американского кино 70-х — 80-х годов. Действительно, сюжеты многих его фильмов, в которых он сам был и сценаристом, перелицованы из шедевров великого мастера. "Сестры" напоминают "Окно во двор". "Наваждение" — "Головокружение". "Одетый для убийства" — "Психоз". Однако только Хичкоком дело не ограничилось. "Прокол" навевает воспоминания о "Фотоувеличении" Микеланджело Антониони. "Лицо со шрамом" даже называется так же, как и знаменитый фильм Говарда Хоукса начала 30-х. Заимствовались и отдельные визуальные мотивы. В "Неприкасаемых", к примеру, сыщик помогает молодой женщине поднимать по" лестнице коляску с ребенком. Неожиданно его противники начинают стрельбу, он хватается за пистолет, а ноша катится вниз, подпрыгивая на ступеньках, что сразу же заставляет вспомнить классический эпизод из "Броненосца "Потемкин". Сам Де Палма утверждал, что в своих фильмах следует эйзенштейновской теории монтажа как конфликта, добавляя, что фильм есть насилие.

Однако жестокость далеко не сразу стала основой визуальной стилистики этого режиссера. Начинал он в конце 60-х как комедиограф, сатирик и явный последователь молодежной контркультуры. В "Приветствиях" (1968, приз МКФ в Западном Берлине, 1969) — сатире на призыв в армию — герой пытается избежать посылки во Вьетнам, уклонившись от него и бросившись в вихрь чувственных удовольствий. В "Привет, мамуля!" (1970) — своеобразном продолжении предыдущей картины — действует уже вьетнамский ветеран, занимающийся теперь постановкой "грязных" фильмов. В "Познай своего кролика" (1972) герой выпадает из истеблишмента, чтобы уйти на сцену. Однако к началу 70-х все, что можно было сказать о молодежном бунте уже было сказано, причем, крупными мастерами, и Де Палма понял: для успеха в становившиеся консервативны™ 70-е нужно делать фильмы, будоражащие сознание зрителей, подперчивающие их сытое, но довольно пресное существование.

Так он пришел к мысли стать последователем Хичкока. "Сестры" (1973) — первое вторжение на заповедную территорию Мастера — рассказ о двух женщинах — разделенных сиамских близнецах, одна из которых стала маньяком-убийцей, а вторая -— репортером, уверенной, что она видела убийство, совершенное той. Уже здесь присутствовали многие черты будущего стиля де Палмы: создание двойственных, двусмысленных ситуаций, в которых таится опасность, угрожающая музыка, необычайная подвижность камеры. А главное: все оказывается не таким, каким кажется с первого взгляда.

Подлинный же успех пришел к режиссеру после постановки "Наваждения" и "Кэрри", появившихся в одном и том же, 1976 году. В первом из них американский бизнесмен, потерявший жену и дочь, 16 лет спустя встречает во Флоренции женщину как две капли воды похожую на погибшую супругу и влюбляется в нее. Однако все это оказывается хитроумным замыслом компаньона, жаждущего получить деньги героя и для этого использовавшего его дочку, выросшую точной копией матери. Картина привлекала не только неожиданными поворотами сюжета, но и своей визуальной стороной (оператор Вилмос Жигмонд). Прекрасная панорама сияющей ночными огнями Флоренции; красочные, снятые в разных ракурсах церковные фрески; как бы подернутые дымкой кадры лица героини под дождем... Все это выводило картину за рамки рядовых детективов, создавало необычный, почти мистический колорит.

"Кэрри" — экранизация одноименного романа Стивена Кинга — о забитой школьнице, над которой издеваются все, кому не лень. Когда же у нее неожиданно обнаруживаются способности к телекинезу, она жестоко и страшно мстит своим обидчикам. Картина причудливо соединяла в себе готические ужасы и ультрасовременную проблематику, в результате чего возник некий подспудный иронический подтекст, вообще-то не часто встречающийся у этого постановщика.

В "Одетом для убийства" (1980) психопат-трансвестит убивает сексуально неудовлетворенную матрону, а затем преследует случайную свидетельницу — уличную проститутку, вместе с сыном погибшей пытающуюся найти убийцу. Жизнь предстает в этом фильме как поток насилия, психической неустойчивости, всякого рода извращений, воспринимаясь не столько логиче ски, сколько эмоционально. То же и в "Теле-двойнике" (1984), где безработный актер подсматривает за стриптизершей в доме напротив, в результате чего вовлекается в страшную ситуацию с убийством. Жестокость становится здесь основой многочисленных визуальных эффектов.

Иногда, правда, довольно редко в фильмы Де Палмы просачиваются политические мотивы. Так, в основу "Прокола" (1981) положена реальная история, приключившаяся с сенатором Эдвардом Кеннеди. А поиски героини, уцелевшей во время обстрела машины на мосту, и расправа с ней происходят в Филадельфии на красочном фоне празднования 200-летия независимости США. В "Военных потерях" (1988) американские солдаты насилуют молодую вьетнамку, а потрясенный этим герой добивается расследования позорного инцидента и наказания виновных.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Разговоры об искусстве. (Не отнять)
Разговоры об искусстве. (Не отнять)

Александр Боровский – известный искусствовед, заведующий Отделом новейших течений Русского музея. А также – автор детских сказок. В книге «Не отнять» он выступает как мемуарист, бытописатель, насмешник. Книга написана в старинном, но всегда актуальном жанре «table-talk». Она включает житейские наблюдения и «суждения опыта», картинки нравов и «дней минувших анекдоты», семейные воспоминания и, как писал критик, «по-довлатовски смешные и трогательные» новеллы из жизни автора и его друзей. Естественно, большая часть книги посвящена портретам художников и оценкам явлений искусства. Разумеется, в снижающей, частной, непретенциозной интонации «разговоров запросто». Что-то списано с натуры, что-то расцвечено авторским воображением – недаром М. Пиотровский говорит о том, что «художники и искусство выходят у Боровского много интереснее, чем есть на самом деле». Одну из своих предыдущих книг, посвященную истории искусства прошлого века, автор назвал «незанудливым курсом». «Не отнять» – неожиданное, острое незанудливое свидетельство повседневной и интеллектуальной жизни целого поколения.

Александр Давидович Боровский

Критика / Прочее / Культура и искусство