Режиссёр. Инструкция освобождения

Моя газета могла бы также пригодиться, но мимо проходил я. Один шанс из миллиона, что подберу ее не для скучного дела, как тот хулиган, а чтобы использовать как путеводитель. Возможно, я первый и последний, кому пришло в голову слушаться газету. Кому еще придет такое в голову? Сколько молодых и старых погрязло в дерьме, а вокруг валялись бумажки, и на каждой что-то написано? Стоило лишь подобрать и посмотреть. Эти простые действия были бы началом. Если все потеряно, можно и в это поверить. Моя воля привела к смерти. Интересно посмотреть, куда приведет безвольная зассанная бумажка, которую ветер гоняет по подворотне.

121

Выйдя на улицу, заглянул в разворот. Свое объявление увидел сразу. Казалось, прошла вечность с тех пор, как я покинул бар «Капоне». На самом деле прошло около недели, пять дней. Рядом с моим объявлением была реклама гадалки Клары. Ее портрет в обрамлении пентаклей. Пышные волосы и пышная грудь. Она выглядела готично. Вот чего я хотел на самом деле.

Я хотел, чтобы кто-то предсказал будущее. Кто-то, кто знает в этом толк, сказал внятными словами, что делать дальше, а не подсовывал невнятные знаки, которые можно истолковать по-разному или никак.

Адрес был тот же, что у малолетки. Вершина первого холма. Первого холма я не боялся. Он не считается. Странным было то, что адреса одинаковые. Возможно, они соседи. Там полно офисов, район такой. Так что ничего странного.

122

Я пошел к ней через неделю, когда рана подзарубцевалась и я мог ходить не пригибаясь. Гадалка встретила запахом сандаловых палочек и тихой мистической музыкой. Женщина была зрелой и бывалой, хорошо сохранившей лицо и, особенно, грудь. У нее была огромная грудь. Гадалка выставила ее напоказ, и в широком декольте только соскам не хватало места.

Груди завораживали, хотелось на них смотреть и смотреть, как на уродство: излишество и переизбыток. Я без стеснения пялился на них, забыв обо всем на свете. Это было сродни гипнозу. Из многих мыслей в голове осталась одна: «Большие сиськи!»

Они колыхались, как волны Мирового океана. Подчиняясь грудям и усталости, присел на мягкую мебель.

Офис тот же, что у малолетки, но все по-другому. Исчез табурет, конторский стол. Всю советскую хлипкую мебель заменил мягкий гарнитур. Стол по-прежнему широк, но круглый и покрыт красной бархатной тканью с желтой бахромой, как у знамени Победы. Лампочка в абажуре – все красных тонов и пленит сладкими надеждами.

Груди смотрели на меня в упор, а я на них. Между нами образовалась прочная связь, такая прочная, что они спрашивали, а я отвечал. Очень хотел понравиться этим сиськам.

Узнав мое прошлое, гадалка достала карты, обычные игральные карты, засаленные и потрепанные, и принялась за мое будущее. Она пользовалась своими грудями умело, как малолетка пользовался вершиной своего холма, куда я карабкался и от усталости был покорным. Все они делали одинаково: пользовались своими вершинами, чтобы покорять лохов. В голове вспыхнуло сразу пять мыслей.

1. Она пользовалась своими грудями, чтобы отвлечь мое внимание.

2. Она гипнотизировала меня при помощи грудей.

3. Она пользовалась грудью, чтобы гадать. Наверное, поэтому все гадалки – женщины.

4. Она психоаналитик для бедных. Прибыль ее грошовая, зато клиентов миллион.

Последняя, пятая мысль, как вывод и красная клякса:

5. Она жила при помощи своих грудей, а без грудей она бы не жила.

123

Гадалка сказала, что мое будущее четко не обозначено.

– При всех раскладах светит тебе тюрьма.

Она сказала «светит» с таким выражением, будто от тюрьмы исходит свет и это очень хорошо, что она «светит». Дальше последовали комментарии.

Она рассказала то, что я сам знал, но боялся озвучить. В отчаянном положении я верил всему, что говорят другие. Не верил только себе. Я спросил:

– А какой самый лучший вариант?

– Самый лучший вариант, – сказала она, – никому не платить и ни с кем не договариваться. Сохранить что есть. Взять что дают.

– Это самый лучший вариант? – спросил я.

– Для тебя – да. Но для этого нужна смелость.

– Это карты так сказали?

– Да. Разве не видишь?

Я посмотрел. Там были карты.

124

– Ну ладно, – сказал я. – Спасибо. До свидания.

Встал, чтобы уйти.

– А деньги? – спросила она.

– Какие деньги?

Она удивилась, а я сказал:

– Что же вы такая ясновидящая, а не увидели, что я без денег?

– Потому что, – сказала она, – мне бояться нечего.

За ее спиной отворилась дверь, которая раньше вела на новый уровень, и оттуда вышли малолетка, его дебильный брат и кореш. Это было неожиданно. Я мог это предвидеть, но не предвидел. Кто-то воскликнул, не помню кто:

– О! Старый знакомый!

Они вышли по очереди. Последним вышел кореш. На него я не смотрел. Меня интересовал интерьер задней комнаты, где они прятались. Это был не туалет, а кабинет. Жалюзи на окнах, сквозь них просачивался солнечный свет. Кадр из фильма-нуар. Там почти в каждом кадре такая картинка: свет просачивается сквозь жалюзи и ложится ровными полосами на лица героев. Мне следовало бы сбежать, но я остался и сказал: «Это твоя мать?»

– Это его сестра, – сказал малолетка.

Он показал на кореша.

– У нас семейный подряд.