Режиссёр. Инструкция освобождения

Телевизор и видеомагнитофон буквально исчезли, горели занавески, все было усеяно разбитыми стеклами, черные стены и запах дерьма. Эдик был еще живой. Он даже пытался подняться, ничего не говорил, не кричал и не стонал. Когда отсутствуют мышцы пресса, это сделать невозможно.

В газетах писали, что при взрыве полопались плиты перекрытия. На самом деле ничего такого не было. Взрыв был направленный, точно Эдику в живот.

Кстати, это был Сашин видеомагнитофон. Папа продал его Эдику по дешевке за год до взрыва, но это не имеет значения, потому что Саша уже пятый год как жил в другом городе. В городе Бычий Рог.

18

Как Саша оказался в Бычьем Рогу? Вдруг раз – и в Бычьем Рогу? Очень просто. Бычий Рог – родина его папы. Здесь жили его мама, папа (Сашины бабушка и дедушка), брат и дальние родственники.

Саша жил с бабушкой и дедушкой. Ходил в школу. У него завелись кое-какие друзья среди соседей.

Зачем он сюда приехал? Так решили родители. Подумали, что здесь меньше шансов попасть в дурную историю. Они думали, что Бычий Рог город сонный, потому что маленький и провинциальный. Они волновались за его будущее, ведь он был единственный ребенок в семье. Да, его отправили жить в Бычий Рог к бабушке и дедушке в надежде оградить от соблазнов и тлетворного влияния большого города. Но папа не знал или забыл, что Бычий Рог отнюдь не такой безобидный городишко.

Лет сорок тому назад, через несколько лет после Второй мировой войны, в городе вспыхнул бунт. Люди, обычные люди: рабочие заводов, мастерских, шахтеры, машинисты паровозов, бывшие фронтовики, – простые мирные граждане толпами бегали по городу и убивали ментов. Саше об этом рассказал папа, когда они ехали поездом в Бычий Рог.

– Это было давным-давно, – сказал папа. – Сейчас там все по-другому.

– Там больше не бегают? – спросил Саша.

– Нет, – сказал папа, – это было всего один день, а потом всех разогнали.

Они ехали в электричке в Бычий Рог. Саша и папа. Четыре часа в пути, сидя на лавках. От жестких сидений их задницы устали. Чтобы не замечать усталости, они дремали, смотрели в окно, разговаривали, читали газеты.

Поговорить было интересней.

– А чего они стали бегать за милицией? – спросил Саша у папы.

Папа сидел напротив, возле окна. Периодически пытался вздремнуть, но Саша ему не давал. Папа не раздражался, терпеливо отвечал на вопросы. Только не сразу отвечал. Открывал глаза, смотрел в окно, будто и не думал разговаривать. Ему больше хотелось дремать, чем говорить с сыном. Но папа все равно отвечал, хоть и после долгой паузы.

– Ну. – Папа, то ли сказал, то ли зевнул. – Ну, точно уже не помню. Я ведь был такой, как ты.

– Ну, чего они бегали? – настаивал Саша.

– Там вообще дурдом был. – Папа уселся удобнее и протер глаза. – В городе была чья-то свадьба, и застрелили невесту.

– Как это?

– Ну… – Папа почесал щеку. Он утром не брился. – Ну, наверное, там кто-то буянил, рядом со свадьбой. Не знаю. Позвали милиционера, он выстрелил, и пуля случайно попала в невесту.

– И убила?!

– Не знаю, – сказал папа. – Вроде да. Гости, конечно, разозлились, накинулись на милиционера. До смерти избили. Потом еще приехала милиция, а гостей было много. Обычно в Бычьем Роге на свадьбах очень много гостей, – сказал он. – Гуляют прямо на улице. Столы ставят прямо на дороге.

– И что дальше?

– Дальше гости бросились на милиционеров, избили их, забрали оружие. Потом побежали дальше, кто-то предложил разгромить райотдел…

– Что? – спросил я.

– Ну, милицию, – сказал папа. – Разгромить отделение милиции.

– Ух ты.

– Они сожгли райотдел, побежали дальше. К ним присоединялись другие люди. Всем было жалко невесту.

– Так он же нечаянно, – сказал Саша.

– Ну, – сказал папа, – какая разница? Там уже все закрутилось, завертелось. Разбираться некогда. Отовсюду съехалась милиция. Открыли огонь на поражение.

– Как? По-настоящему?

– Да, – сказал папа, – настоящая война. Люди отстреливались. У них тоже было оружие.

– У ментов забрали?

– Да, – сказал папа. – Пришлось вызывать армию. Когда армия пришла, тогда и удалось… подавить…

– …восстание!

– Ну, – сказал папа, – можно и так сказать.

– Это было по-настоящему?

– Да, – сказал папа. – Помню, наш сосед, дядя Коля, он работал участковым, прибежал домой в одних штанах. Снял форму, чтобы никто не подумал, что он милиционер. Забежал к себе во двор, и жена спрятала его в погребе. Потом его жена, тетя Валя, пришла вечером к нам и рассказывала, что всех кто в милицейской форме, ловили и вешали.

– Ого! Ничего себе.

– Да, – сказал папа. – Это было… сейчас скажу… в шестьдесят… третьем году, кажется. Я был такой, как ты. В шестом классе. У нас там еще, в моей школе, учился актер, тот, что играл в «Трембите». Ты, наверное, не помнишь, это старый фильм. Он и в других фильмах снимался…

Они поболтали. Потом поспали немного, газету почитали.