Резидент

Бойцы НКВД, разбившись на четыре группы, рассыпались в длинные цепи в пределах видимости и двигались к центру лесного массива. Тимофей шел немного впереди первой цепи, возглавляя оперативно-разыскную группу из десяти человек. На шестой час поисков вышли к небольшому дому, срубленному из свежих толстых сосен и огороженному хлипкой деревянной изгородью. К узкой и низкой двери с деревянным утоптанным порожком вела узкая тропинка, уложенная серым угловатым камнем.

Капитану Романцеву приходилось бывать в этой местности, месяц назад этого сруба здесь не было.

— Постой! — попридержал он старшину. — Что-то здесь не так.

Некоторое время наблюдали за срубом из-за деревьев: не объявится ли кто? Но вокруг и внутри сруба никакого движения. Беспокойными выглядели лишь полевые цветы, слегка покачивающие бутонами при порывах ветра.

— Выдвигаемся понемногу, только осторожно, — предостерег капитан. — Растянулись в цепь! Не нравится мне все это. Здесь могут быть бандеровцы.

Встав в оцепление, Тимофей, полный энергии и жажды действовать, неспешно зашагал в высокой траве. Рядом так же осторожно двигались автоматчики. Прошли каких-то шагов десять, как вдруг раздался звук разбитого стекла, и из окна хищно глянул ствол «шмайсера».

— Ложись! — успел крикнуть Романцев. Ожесточенно прозвучала гавкающая автоматная очередь, сорвавшая с его головы пилотку. Перекрывая автоматную очередь, он прокричал: — Не стрелять!!!

Повернувшись, увидел, что бойцы залегли, заняли правильные позиции (не придерешься!) — кто затаился за деревом, кто умело укрылся в низине. Ни суеты, ни спешки, ни лишних движений, все рассчитано, все грамотно, в действиях бойцов просматривалась серьезная штурмовая выучка.

Пряча голову в траве, подполз Щербак. Ловкий, крепко сбитый, дерзкий, он возбужденно проговорил:

— Товарищ капитан, дымовой шашкой нужно, а там поближе подползем. — В его голосе звучало плохо скрываемое нетерпение.

— Не торопись.

Чуть приподнявшись, через лепестки колыхающихся ромашек Тимофей увидел мелькнувшую в расколоченном окне тень, а потом раздался отчаянный вопль:

— Живими не дамося, москали! Не вийде![28]

Со стороны дома вновь прозвучала длинная остервенелая очередь, дробно застучав в могучие стволы сосен.

— Ах ты гад! — проскрежетал зубами старшина. — Огрызается! Гранатой бы его, сразу бы выкурили!

— Отставить! Обойдемся без гранат. Раненые и убитые есть? — спросил Тимофей, поднимая с травы пилотку. Рядом со звездой оказалось небольшое отверстие от пули.

— Все живы, товарищ капитан, раненых тоже нет. Товарищ капитан, кажись, во второй раз с вас пилотку пуля сбивает.

— Третий за последний месяц, — поправил Романцев. — Жаль, испортил хорошую вещь, — и натянул пилотку на лоб. — Придется поменять, а я ведь с ней уже свыкся.

— Везучий вы… Поберегли бы себя, товарищ капитан, а то прямо на пули лезете.

— Щербак, ты прямо как моя жена, — усмехнулся Тимофей.

— Скажете тоже, — обиделся старшина. — А только чего понапрасну-то рисковать? Другой головы-то не будет!

— Дом окружили?

— Так точно! Никуда они не денутся.

— Хорошо… Сдавайтесь! — выкрикнул Тимофей. — Даем вам пять минут на размышление! Если не сложите оружие, то будете уничтожены!

В ответ прозвучал нервный смех. За ним, будто бы переругиваясь, застрекотали два автоматных ствола: первый, короткими очередями и очень яростно, — «ППШ», второй захаркал, будто бы выплевывал пули, готовый захлебнуться собственной злобой, — это работал «шмайсер».

— Ну что ж, я свои условия предложил, — произнес капитан и посмотрел на часы: — Время пошло!

Один из бандитов, представ на крыльце едва ли не в полный рост, швырнул гранату: ахнул взрыв. Еще одна брошенная граната — и землю под животом тряхнуло, над головой сыпануло осколками. А дальше — шквальный огонь из автоматов, заставивший бойцов поплотнее вжаться в землю.

— На прорыв решили пойти, гады, — проскрежетал зубами старшина. — Вот только ничего у них не выйдет!

Приподняв голову, Тимофей увидел, как три человека, одетые в «гражданку» и с автоматами в руках, яростно отстреливаясь, устремились в лес. Им в ответ, отрезая путь, стрекотали красноармейские «ППШ». Сейчас бандеровцы были как на ладони, их можно было уложить одной длинной очередью. Видно, без жертв уже не обойтись.

— Огонь! — выкрикнул Романцев и, взяв на прицел бежавшего первым, нажал на курок.

Бандеровец будто бы споткнулся, помедлил чуток и, неуклюже согнув колени, упал в траву. Рядом, получив очередь в грудь, упали два других бандита.

Красноармейцы поднимались осторожно, опасаясь прицельных выстрелов, но никто из упавших не пошевелился, изба тоже выглядела пустой.

— Проверь, кто это такие, — приказал Романцев сержанту Сорочану. — Может, документы при них будут или еще что-нибудь ценное.

Держа пистолет наготове, он вошел в избу.

Едва Тимофей перешагнул земляной приступок, как в лицо тотчас ударило прохладой и настоянной сыростью. Пол в избе был земляной, только под окнами настелен досками. Под ногами зловеще заскрипело расколоченное стекло.