Резидент

Погода тогда была на редкость холодной, менее 20 градусов мороза. При таких погодных условиях мы посчитали, что добытый не совсем честным путём высококачественный спирт окажется просто необходим. Мы тронулись. Согреваться начали уже через какой-то километр пройденного нами пути. Офицеры, сопровождавшие нас, прознав о нашей удаче, не преминули к нам сразу присоединится. На третий день такого важного и ответственного мероприятия офицеры кубарем скатывались с башен, солдаты валялись – другого слова и не подберешь – в десантах пехотных машин. К чести моей сказать, я кое-как держался на ногах и даже мог членораздельно разговаривать.

Комбат решил остановить это безобразие, провел краткое расследование и, установив основных виновных, вынес свой приговор. Сначала нас попросту хотели расстрелять, как изменников Родины, чуть не подорвавших обороноспособность нашей страны, но потом очевидно рассчитав, что выпитый нами спирт несоразмерен затратам на боеприпасы, заменили наказание на более мягкое и ограничились тремя нарядами вне очереди.

По прибытии в СССР наш батальон сразу же перебросили в Нагорный Карабах, где в то время также велась усиленная антисоветская пропаганда, и создавались условия для напряженной ситуации, вот-вот готовой перерасти в вооруженный конфликт.

Там старослужащие и отцы-командиры продолжили передавать нам навыки воинской смекалки и службы. Примерно через три месяца начала нашей службы, мы в достаточной мере овладели всеми тонкостями армейской жизни. Уверенно тянулись к знаниям военного дела и своего физического совершенствования, участвовали в боевых операциях, постепенно превращаясь в закаленных готовых к любым непредвиденным ситуациям боеспособных солдат.

К началу 1990 года вооруженные конфликты на территории дружественных нам Армянской и Азербайджанских республик происходили все чаще. Без дела наш батальон практически не находился. Постоянно приходилось усмирять враждующие стороны. Я очень сдружился со своим командиром Александром Ворошиловым. К тому времени ему присвоили звание старшины, и он стал задумываться, чтобы оставить военную службу и демобилизоваться на «гражданку». Своим преемником он готовился сделать меня.

За свой неполный год службы я добился отличных результатов в боевой и политической подготовке, и никто из высшего командного состава не возражал с таким решением «зам-комвзвода». В январе 1990 года он двенадцать раз отстучал меня по пятой точке своим кожаным ремнем и, передав его мне на вечное пользование, не без печали распрощавшись с воинской службой, отправился к себе на родину в Ленинградскую область.

Приняв от него взвод, я продолжил воспитывать молодых бойцов в лучших армейских традициях, неотступно следуя правилами сплачивания солдат одного призыва и совершенствуя их моральные и жизненные устои.

Под конец моей службы нашему взводу – в количестве десяти человек, пришлось прибыть в одно из селений Нагорного Карабаха, где в большинстве своем жили армяне. Они учинили расправу, закончившуюся жестоким избиением, в отношении не дружественных им азербайджанцев, проживавших в ауле в меньшинстве. Нас послали локализовать этот конфликт. Местечко было не большое и руководство посчитало, что десять бойцов спецназа вполне справятся с этой задачей.

Однако, наши командиры тогда просчитались. Когда мы уже находились в селении – оказалось, что накануне в нем собралось вооруженное мужское население со всех местных окрестностей. В тоже же время, на помощь пострадавшим с сопредельной республики Азербайджан прибыло подкрепление, в количестве более трехсот вооруженных «до зубов» человек. Мы оказались зажатыми «меж двух огней». С одной стороны нас атаковали армяне, с другой азербайджанцы. Когда дело касалось войны с русскими, очевидно, они считали своей прямой обязанностью забывать их межличностные распри, сразу же, не сговариваясь, объединялись, предпочитая вначале уничтожить нас, а потом, в привычной для них обстановке, уже разобраться и между собой.

Приняв на себя не равный бой, примерно против семисот человек, нам удалось занять ближайшую к селу высоту и, закрепившись на ней, отчаянно оказывать сопротивление в несколько раз превышающим нас силам противника. Наш радист молодой только-что призвавшийся юноша, не успевший еще даже, как следует, познать военную службу, смог только передать сообщение о случившейся с нами трагедии и был убит вражеской пулей.

Недруги «жали» нас со всех сторон, нещадно «поливая свинцом». На свистевшие вокруг пули никто уже не обращал никакого внимания, настолько к ним все привыкли. Патроны старались экономить, осуществляя по возможности только прицельные выстрелы. Хоть наш взвод и считался снайперским, враг нещадно теснил нас и было вполне очевидно, что долго мы не продержимся.