Резидент. (стадия 1-3)

– Принято. Расшифровываю. – Ещё чуть погодя снова послышался голос киппонского пилота: – Поздравляю, вы прошли опознание. Голос подтверждён, ДНК просканировано. Теперь мы друзья!

– Отлично! – воскликнул я.

– Только я не знаю, кто вы́ такой, - сказал пилот, обращаясь ко мне.

– Это мой соратник, - вмешался трубач. – Он со мной.

– Уверен?

– Да.

– Смотри, под твою ответственность.

– Понял.

– Куда двигаетесь? – спросил пилот.

Теперь вмешался я:

– Связист тяжело ранен. Я сделал ему инъекцию какого-то препарата. Сейчас ему немного лучше, но это ненадолго. Нужно срочно на базу, в лазарет.

– Вас понял. Передаю на базу информацию. Медчасть вас будет ждать. Как получу от них ответ, передам вам координаты встречи.

– Принято.

Связь прекратилась.

Я вздохнул с облегчением. Неужели получилось? Взглянул на трубача… Эх, жалко, что совершенно не помню, как его зовут. Спросить? Неудобно как-то…

***

Киппонский пилот не обманул. Не прошло и десяти минут, как к нам был выслан транспорт – небольшой медицинский флаер. Летательный аппарат довольно неказистый, но быстрый и манёвренный; такая себе летающая коробка с торчащими по всем углам тонкими подвижными стволами. Карикатура, а не флаер!

Я видел его на мониторе, но тут просмотрел координаты и ахнул: мы совершенно не туда летели. Автопилот нёс нас к космосу; мы уже отлетели чёрте сколько километров от нужных координат. Надо срочно разворачиваться, но тут поступил вызов. Я ответил. Это был наш знакомый пилот:

– Какого чёрта вас туда понесло?! Что вы делаете?!

– Прошу прощения. Я забыл об автопилоте.

– Бери ручное управление и живо назад. Координаты есть?

– Принял.

– Всё. У вас три минуты. Флаер не будет висеть вечно, а у меня нет времени, чтобы его охранять.

– Вас понял. Возвращаюсь.

Я запустил руки в голоштурвал. Эх… давненько я этого не делал! Даже какая-то ностальгия. Не забыл ли, как летать? Сделав несколько манёвров, я понял, что не забыл.

Развернул машину, дал форсаж двигателям… Но форсажа нет! По корпусу прошла вибрация, где-то громко хлопнуло. Понятно. Дела плохи. Двигатели на последнем издыхании. Ещё бы! Пережить такой плазменный ад! Я вообще удивлялся, как они до сих пор работали!

Думаю, киппонский летчик меня поймёт. Ничего, подождёт. Я и так выжимал из этого куска металлолома всё, что можно. И он это видит. Всё нормально. Только бы долететь и не свалиться где-нибудь на полпути. Флаер далеко не полетит.

Не знаю как, но мы долетели! Тот самый вулкан, над которым тогда завис виман, уже был под нами.

Трубач мычал что-то себе под нос. Живой. Держится хорошо. Наверное, помогает то, что я ему вколол. Ну и пусть, главное, что помогает.

Посадка прошла успешно; была указана специальная площадка, свободная от мин.

Сели. Я деактивировал двигатели. Истребитель ухнул, словно раненый зверь, и застыл. Трап откинулся без гидравлики – просто упал на землю. Я понял, он уже закрыться не сможет, нужен ремонт.

Всё. Нужно выходить. На экране увидел флаер; он направил на нас все свои длинные пушки и застыл в ожидании. Где-то высоко, словно сокол, кружился наш знакомый лётчик – охраняет. Хорошо.

Я обернулся к трубачу. Он покосился на меня своими невинно-осоловелыми глазками. О Создатель! А зрачки-то расширены аж до немогу! Как дьявол какой-то, а не трубач! С чёрными глазами! Его глаза, как две чёрные дыры в космосе!

– Ну, что, пошли, - сказал я.

– Куда?

– На выход.

Я потянулся к нему. Надо его поднять и протащить к выходу. Неужели мне никто не поможет из медперсонала? Скорее всего, нет; тащить мне его придётся одному. Обнял его, как родного. Он издал странный звук, похожий на пение. Что… он поёт? Поёт?! Серьёзно?! Вот это его вштырило!

– Раски-инься вселе-енная до-о бесконе-ечности…

– Прекрати выть!

– На-на-на… Ай! Больно, аккуратней, дядька! А-а-а… Раскинулась… И-и-и… Выхо-одят в просто-оры сыныы-ы-ы киппо-онские… Чтоб… Ай! Больно, дурак! Осторожно! Чтоб в ве-ечность войти-и и оста-авить там сле-ед!..

– Вот тебя штырит, а! Что я в тебя вколол?

Он выл свою песню, а я надрывался – волочил его к выходу. В мыслях отметил, что воет он, оказываться, не абы что, а самый настоящий киппонский гимн! Во как! А трубач-то патриот! Ну ладно, пусть поёт.

Я продолжал тащить.

И вот, наконец-то, выход. Я волочил трубача по трапу из последних сил. Тут же из флаера выскочили солдаты, наставив на нас свои винтовки. Да, свои мы, свои! Флаер тоже окрысился вооружением. Выжидает.

Трап флаера открыт. Продолжаю тащить. Ну, поможет мне кто-нибудь или нет?! Время дорого!

Очевидно, кто-то подумал о времени также, как и я, потому что выскочил солдатик мне на помощь. Подхватил трубача. Ну, конечно, вдвоём тащить легче и быстрее.

А трубач распинался своей песней на всю округу. Некоторые из солдат не смогли сдержать улыбок.

И как только раненый был затащен на борт флаера, трап тут же закрылся, и мы полетели.

Всё, трубач на койке! Я свалился на первое попавшееся сиденье без сил…

Солдаты куда-то скрылись. Остался один из медперсонала, который тут же разрезал скафандр трубача, оголил ему руку и бесцеремонно вонзил в вену капельницу.