Резидент свидетельствует

Жданов тут же назвал это имя Сталину.

Закончив беседу, Жданов стал быстро ходить по кабинету. Вскоре, однако, он успокоился и, пересказав мне вопросы Сталина, сказал:

— Как видите, Сталин согласился с нашими предложениями в отношении отставки Маннергейма. Подготовьте справки на возможных кандидатов в премьер-министры, которые понадобятся, когда президентское кресло займет Паасикиви.

Паасикиви перехитрил Жданова

С того майского солнечного дня нашей резидентуре пришлось активно заняться и этой проблемой, хотя источники влияния и так были сильно перегружены по своей основной работе.

Новый круг встреч начал с Адвоката. Когда позвонил и сообщил ему, что хотел бы повидаться, он скороговоркой сказал:

— Сегодня, через час.

По его ответу понял — располагает какими-то важными сведениями. И я не ошибся. Он ознакомил меня с документом, подготовленным Паасикиви для обсуждения с лидерами партий.

В документе излагались внешнеполитические позиции Финляндии, по которым можно было сделать вывод, что руководство страны должно выбирать путь, четко сбалансированный между СССР и Западом. Все пункты — их пять — этого документа так или иначе сводились к этому. Они вызывали недоумение: да тот ли это Паасикиви?

— Передайте этот документ мне, я его переведу и спрошу Жданова, как его лучше использовать, конечно, при строгом соблюдении секретности источника получения этого документа. Оригинал его верну вам сегодня же, — сказал я.

Мне показалось, что Адвокат с облегчением согласился с этим предложением.

Со встречи я поехал прямо в резиденцию к Терешкину для срочного фотографирования и перевода документа. Когда перевод был сделан, я попросил доложить его Жданову для ознакомления, а сам поехал к Адвокату, чтобы возвратить подлинник.

Через час я уже был в кабинете Жданова. Осмотрев меня с головы до ног, он строго спросил:

— Когда вы получили этот документ?

— Сегодня, три часа тому назад, — ответил ему, проверяя время по своим часам.

— Почему сразу не пришли после перевода документа Терешкиным?

— По законам разведки документ, полученный от источника, разведчик должен держать у себя минимальное время — сколько требуется для его обработки — ни на одну минуту больше, чтобы затем немедленно возвратить его владельцу.

Жданов, быстро пробежав глазами документ, спросил, чем вызвано появление такой записки Паасикиви.

— Слишком большое давление на него извне и изнутри. Видимо, он во время болезни не устоял перед такой обработкой, результатом чего и стала его записка.

— Не исключено, что Сталин может спросить, как же мы в прошлый раз рекомендовали такого неустойчивого политика в президенты? — задал вопрос Жданов.

— Я бы ответил так, как только что докладывал вам: Паасикиви в состоянии болезни подвергся нажиму со стороны мощных реакционных сил и, как видно из его записки, сделал им уступки. Это еще не означает, что он перешел в лагерь реакции.

Сказав это, я добавил, что он, Жданов, может исправить ситуацию, лично встретившись с Паасикиви.

Не сказав больше ни слова, Жданов заказал разговор со Сталиным. На этот раз их соединили быстро.

Жданов, как всегда, сначала доложил о текущих делах СКК, рассказал о сильном сопротивлении немцев финским войскам в районе Рованиеми и затем перешел к записке Паасикиви. Сначала прочитал саму записку, комментируя каждый ее пункт, а затем высказал оценку всему документу, назвав его не дружественным, неким отступлением от прежних заявлений Паасикиви о доверии, дружбе и сотрудничестве с Советским Союзом.

Хотя Жданов довольно долго докладывал, как мне казалось, четко и ясно формулируя свои доводы, Сталин все же вернул его к повторению уже сказанного и по таким вопросам, которые вообще можно было не поднимать до уровня таких собеседников. Обсуждались, конечно, и сложные вопросы. Например, Сталин продолжал допытываться у Жданова, с чего он начнет беседу с Паасикиви, чтобы подвести собеседника к сознанию пагубности для дружбы наших стран его опасной затеи: ослабить и сорвать уже начавшееся сближение и доверие между нами.

Наконец, Сталин определил линию поведения Жданова в беседе с Паасикиви. Договорились они и о том, что встречу следует провести до заседания Совета Министров.

Учитывая срочность вопроса, Жданов собирался уже сегодня вечером договориться с Паасикиви о встрече с ним утром в десять часов. Я посоветовал ему, что лучше это сделать завтра в семь часов утра, за час до совещания Совета Министров, а сегодня не тревожить его, поскольку в обычае финнов рано ложиться спать и рано вставать утром. Жданов, посмотрев на часы, согласился.

На следующий день утром Терешкин позвонил в канцелярию премьер-министра и сообщил, что председатель СКК Жданов просит Паасикиви посетить его в десять часов для беседы. Только через полчаса ему сообщили о согласии. Встреча состоялась.

В середине того же дня я заехал в резиденцию и задал вопрос Терешкину, как прошла встреча с Паасикиви. Тот ответил, что беседа проходила в спокойной обстановке и ничем не отличалась от прошлых встреч.

Успокоенный этим, в обусловленное время встретились с Адвокатом.