Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Работники Западного крыла, многие из которых привыкли к более-менее бессистемной жизни во время избирательной кампании, внезапно оказались на новых для себя должностях, не слишком хорошо понимая, как все устроено. Для личного секретаря Обамы Кэти Джонсон день инаугурации был «полным хаосом». Для начала по приезде в Белый дом тем утром ей сообщили, что у нее нет разрешения на вход. «Вот так начался мой собственный ликбез», – говорит она. (В итоге через охрану ее провел помощник Обамы Денис Макдонаф.) На этом ее проблемы не закончились. «Оглядываясь назад, понимаешь, что Западное крыло совсем крошечное, но в тот момент оно показалось мне лабиринтом». Устроившись в своем небольшом офисе прямо перед входом в Овальный кабинет, большую часть дня она усиленно пыталась разобраться, как пользоваться «потрясающе запутанной» системой телефонной связи. Она помнит, как на первых неделях работы не смогла соединить высокопоставленного правительственного чиновника с президентом, который находился на борту своего самолета. Звонок никак не проходил, и в конце концов Обаме пришлось самому звонить этому человеку из самолета. «Я была просто в отчаянии», – вспоминает Джонсон.

Разумеется, персоналу резиденции все это было не в новинку, и они помогали Джонсон отходить от обрушившегося на нее стресса. Помощь работникам Западного крыла в обустройстве призвана оказывать служба главного швейцара, и Джонсон засыпала швейцаров вопросами – например, как связаться с офисом флористов, чтобы попросить их вновь наполнить яблоками вазы в кабинете президента. «Я звонила в службу главного швейцара по любым вопросам. Если для Овального кабинета требовалось какое-то особое вино, я звонила швейцарам, и они его находили», – вспоминает она.

Иногда ей требовалась помощь камердинеров и швейцаров, чтобы найти важные рукописные записи президента, которые безуспешно искали сотрудники Западного крыла. «Я каждый раз впадала в панику: что-то срочно понадобилось, президент в отъезде, и спросить его, где это, нельзя. Или мне говорят, что есть бумажка, на которой написано нечто важное, сам президент утверждает, что отдал ее мне, а я готова поклясться, что у меня ее не было. Тогда я просила их помочь, они начинали искать и в девяти случаях из десяти находили», – взволнованно рассказывает она.

Реджи Лав вспоминает, насколько терпеливо швейцары помогали ему «разбираться во внутренней кухне Белого дома». «Здесь у каждого зала и у каждого помещения есть свое прозвище», – говорит он.

Спустя несколько дней супруги Обама начали «понемногу передвигаться по дому», вспоминает Скэнлан. Обычно это происходило после окончания экскурсий и ухода домой большинства обслуживающего персонала. «Для них это тоже некий процесс. Процесс знакомства с почти сотней людей, которых они не видят всех сразу. Сперва знакомятся с кем-то из слуг, затем с кем-то из флористов, постепенно. В это время на кухне может работать только один из поваров. Всех людей, работающих здесь, они не знают, но со временем знакомятся и с ними».

Со временем они привыкают и к прислуге, или как минимум примиряются с ее присутствием. «Я думаю, что персонал Белого дома отлично понимает, как обустроить семью и дать ей возможность жить нормальной жизнью даже при наличии вокруг десятков людей, которые все время что-то делают – расставляют цветы, убираются и так далее. Во многом ты начинаешь воспринимать их как членов семьи, и в этом вся прелесть этого места», – говорила Мишель Обама.

* * *

Каждая президентская семья относится к обслуживающему персоналу по-разному. В конце 20-х – начале 30‑х годов XX века семья Герберта Гувера не хотела, чтобы работники попадались ей на глаза. Три удара колокольчика означали, что горничным, буфетчикам и слугам пора прятаться по углам. Франклин Рузвельт и Трумэн относились к этому спокойнее и говорили персоналу, что работу можно продолжать и в их присутствии в помещении.

В наше время отношения между президентской семьей и персоналом стали более ровными. Горничная Иваниз Силва говорит, что первая леди обычно знает всех по именам уже через неделю, или как минимум с десяток горничных и буфетчиков, регулярно работающих на втором и третьем этажах.

Однажды, рассказывает Силва, когда она занималась уборкой, вошла Барбара Буш и прервала ее.

«О, я ведь вас никогда не видела прежде», – сказала миссис Буш.

«Но я числюсь в буклете», – возразила Силва.

«Точно?» – первая леди пошла за буклетом со списком персонала резиденции, который готовит главный швейцар. Несколько минут спустя она вернулась.

«Да, здесь фото не слишком удачное, знаете ли. Поэтому я вас и не узнала», – пошутила Буш.