Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Он был слишком взволнован, чтобы говорить. Он лишь кивнул в ответ. В следующий воскресный день после убийства накрытый государственным флагом гроб перевезли на конном катафалке (том же, который перевозил тела Линкольна, Рузвельта и Неизвестного солдата) в ротонду Капитолия, где он был выставлен на двадцать один час для торжественного прощания. Процессия настолько точно воспроизводила линкольновскую почти столетней давности, что в ней присутствовала даже вороная лошадь без всадника. Отдать последние почести президенту пришли двести пятьдесят тысяч человек. Государственные похороны состоялись в понедельник, 25 ноября.

«Мы стояли на Северном портике, и в полной тишине раздавалось лишь цоканье копыт лошадей. Это был очень печальный день», – вспоминает давний работник резиденции Уилсон Джерман.

Незадолго до похорон швейцар Рекс Скаутен вызывал к себе в офис Престона Брюса, где его ожидал Роберт Кеннеди, чтобы сообщить, что Джекки хочет, чтобы он участвовал в похоронной процессии к собору Св. Матфея. Затем машина отвезет его на кладбище для участия в погребении.

Заупокойная служба «прошла как во сне», вспоминает Брюс. Он помнит, как Джон-мл. отдал честь гробу отца, и вспоминает, что Джекки организовала торт, мороженое и свечи к ужину мальчика, которому в тот день исполнилось три года.

Праправнук рабов Брюс никогда не учился в колледже и был потрясен, оказавшись на похоронах президента на Арлингтонском кладбище рядом с генералом Шарлем де Голлем и эфиопским императором Хайле Селассие в полном парадном облачении. Они были в числе выдающихся деятелей из более чем ста стран, прибывших в Вашингтон разделить национальное горе. Джекки Кеннеди оказала Брюсу незабываемую честь, поместив его в число родных и ближайших друзей президента и поставив в один ряд с главами иностранных государств.

* * *

Джим Кетчум только что вышел из Овального кабинета, где все утро работал с командой специалистов Смитсоновского института. До президентских выборов 1964 года оставалось меньше года, и Кеннеди уже набрасывал план своей президентской библиотеки на случай, если проиграет их. Президент настаивал, чтобы в библиотеке имелась точная копия изысканного стола «Резолют», вырезанного из шпангоутов одноименного британского арктического исследовательского судна. Кеннеди был первым, кто установил его в Овальном кабинете, а всемирную известность стол получил благодаря фотографии, где Джон-мл. игриво выглядывает из-под стола, за которым работает его отец. В то утро Кетчум с коллегами из Смитсоновского института обследовал каждый квадратный дюйм легендарного предмета мебели.

Не успел он вернуться к работе в своем офисе, как услышал объявление полицейского в коридоре: «Нам только что сообщили из Далласа, что президентский кортеж обстрелян и, судя по всему, задет сам президент».

Кетчум и двое его коллег поехали на лифте на второй этаж и кинулись искать гостевую комнату с телевизором, чтобы посмотреть новости. Вскоре после этого с борта президентского самолета ему позвонила сама миссис Кеннеди и повторила указание своего секретаря швейцарам: ей нужны были книги, описывающие убранство Восточного зала во время похорон Линкольна.

Вечером того же дня на лужайку Белого дома стали один за другим садиться вертолеты. Вспоминая тот ужасный день, Кетчум сказал мне, что видел нечто подобное еще только раз в жизни – когда много лет спустя смотрел знаменитый фильм о вьетнамской войне «Апокалипсис сегодня»[48]. Вертолеты привозили с базы ВВС Эндрюс некоторых людей, прилетевших из Далласа, а также тех, кого вызвал к себе Джонсон, чтобы обсудить процесс перехода власти. Следующие несколько часов Кетчум занимался подготовкой Восточного зала. Он не уезжал к себе домой в Северную Виргинию до утра воскресенья. Он проспал несколько часов, а в 6.30 утра понедельника, то есть дня государственных похорон, его разбудил телефонный звонок. Это была миссис Кеннеди. «Очевидно, она почти совсем не спала», – говорит он. Она позвонила по поводу одной небольшой детали, показывая свое небезразличие к соблюдению внешних приличий даже перед лицом постигшей ее громадной утраты.

«Она собиралась принять большинство приехавших государственных деятелей в Красном зале, но хотела видеть нескольких самых важных из них, таких как генерал де Голль, в Желтом овальном кабинете, расположенном непосредственно над Голубым залом», – говорит он.

Джекки беспокоило, что в Желтом овальном кабинете они увидят картину француского художника-постимпрессиониста Поля Сезанна. «Мне бы очень хотелось, чтобы эти люди видели нечто более американское, – решительно заявила она Кетчуму. – Можете ли вы как можно скорее отправиться в Белый дом и снять Сезанна?» К 8.15 утра Сезанна заменили на недавно приобретенную серию больших литографий американских городов. «Они послужили идеальной заменой», – с гордостью говорит Кетчум.