Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Кетчум удивлялся, почему столь близкий к миссис Кеннеди главный швейцар Дж. Б. Уэст был не настолько эмоционален после убийства. Уэст объяснил убитому горем Кетчуму: «Я пришел в Белый дом в 1941 году, и мой президент [Рузвельт] умер в апреле 1945 года. Смерть первого президента, которому ты служишь в Белом доме, всегда воспринимается тяжелее, чем последующие».

Кетчум говорит, что понял смысл сказанного Уэстом лишь позже. От обслуживающего персонала всегда требуется определенный уровень самообладания. И если овдовевшая первая леди держится стоически, ее примеру обязаны следовать и все остальные. Если держаться способна жена убитого президента, то уж едва знакомый президенту смотритель Белого дома обязан делать то же.

Уэст был удивлен, что недолюбливавшая предвыборные поездки миссис Кеннеди захотела сопровождать мужа в Даллас. Но он вспоминает, насколько сблизилась пара после смерти Патрика в августе 1963 года. Позднее Джекки говорила Уэсту, что была рада быть вместе с мужем в последние мгновения его жизни: «Подумать только, я ведь была на грани того, чтобы не ехать! Ох, мистер Уэст, если бы я осталась здесь – ездила бы верхом в Уэксфорде [их дом в виргинском коневодческом районе] или была бы где-то еще… Слава богу, я поехала с ним!»

Миссис Кеннеди относилась к Уэсту с такой теплотой и была так признательна ему за поддержку в это тяжелое время, что, когда в 1983 году он скончался, она попросила Нэнси Рейган похоронить его на Арлингтонском национальном кладбище, невзирая на то, что оно предназначено для высших военных чинов и членов их семей. Рейганы согласились.

* * *

О смерти президента сообщила его детям их няня, Мод Шоу. До шестилетия Кэролайн оставалось пять дней, а до третьего дня рождения Джона-мл. – всего три. Про каждый с шумом садящийся на Южную лужайку вертолет Кэролайн спрашивала, не он ли привез ее папу из командировки. Шоу тщательно подбирала слова. Срывающимся голосом, практически не в состоянии сдержать свое собственное горе, она сказала: «Произошел несчастный случай, и в вашего папу попала пуля. Бог забрал его на небеса, потому что вылечить в больнице его не смогли».

Шоу сказала Кэролайн, что в раю она вновь встретит своего папу и братика Патрика, но пока они будут присматривать за ней, ее мамой и братом с небес. Кэролайн была уже достаточно взрослой, чтобы расплакаться.

Джон-мл. был еще так мал, что Шоу укладывала его спать, ничего не объясняя. Но он понял все очень быстро и сказал: «Моя бедная мамочка плачет. Она плачет, потому что папули больше нет».

* * *

Сперва Леди Берд Джонсон подумала, что кто-то пускает петарды. Это вполне соответствовало радостной атмосфере дня – дети махали ручками, в воздухе летали конфетти, а люди свешивались из окон офисных зданий, чтобы поприветствовать очаровательную президентскую чету.

22 ноября 1963 года Джонсоны ехали в президентском кортеже в двух машинах позади от открытого лимузина Кеннеди. События того дня навсегда изменили жизнь их семьи – точно так же, как и семьи Кеннеди.

Миссис Джонсон не верила, что в президента стреляли, до тех пор, пока кортеж не подъехал к госпиталю. Взглянув на президентский лимузин, она увидела «на заднем сиденье нечто розовое, отдаленно напоминающее россыпь цветов. Это была миссис Кеннеди, распростертая на теле умирающего президента».

Подойдя к первой леди, ожидавшей у операционной, Леди Берд изумилась тому, какой одинокой она выглядела. «Такие, как она, всегда кажутся тебе надежно защищенными своим окружением», – написала она в своем дневнике. Леди Берд обняла Джекки и прошептала: «Помоги нам Господь».

На обратном пути в Вашингтон, в самолете, в салоне которого стоял гроб с телом президента, Леди Берд снова подошла к ней. Джекки сказала ей то же, о чем позже говорила Уэсту: она рада, что в последние мгновения жизни мужа была вместе с ним. «А если бы меня там не было?» – вслух размышляла Джекки.

На предложение Леди Берд найти кого-то, кто поможет Джекки переодеться из запачканного кровью костюма «она ответила отказом – едва ли не со свирепостью в голосе, если подобное можно сказать о столь мягком и возвышенном человеке». Это было душераздирающе. «Безупречная, со вкусом одетая женщина в запятнанном кровью костюме» производила шокирующее впечатление.

«Пусть все видят, что эти мрази сделали с Джеком», – с вызовом сказала ей Джекки. (Ее темно-розовый костюм был точной копией модели дома Chanel, сшитой малоизвестным американским портным. Первая леди выбрала его, чтобы избежать критических нападок за чрезмерное пристрастие к дорогим иностранным маркам.)