Резиновая лодка (сборник)

Боб любил все мероприятия, которые повышали аппетит, кроме тех, где соблюдался этикет с дозированным голоданием. После застольных условностей могучий организм Боба истощался и жаждал утоления внутреннего томления. Хрупкая фарфоровая чашечка кофе в неповоротливых пальцах Боба казалась насмешкой над природой. Женщины на интимных вечеринках великодушно подкладывали кусочки бифштекса и гарнира на тарелку Боба, как редкостному животному, желая вызвать какую-нибудь эмоцию: виляние хвостом, гавканье, урчание или встретить преданный стерегущий взгляд. Боб отвечал на знаки внимания громким чавканьем и добродушно улыбался содержимому тарелки.

Боб жил один. Он все делал медленно и ничего до конца не доделывал. Рукав рубашки оставался не достиранным, картофель летел в кастрюлю не дочищенным, уборка комнаты останавливалась на половине, если вообще она когда-то начиналась. Все полезные дела Боба заканчивались тем, что он брал в руки книгу, но не для прочтения, а для просмотра закладок, которые хранились в книгах в огромных количествах.

В школьные годы Боб не затруднял себя усидчивым заучиванием уроков. Он чувствовал смертельную скуку к догматическим истинам и покупал у букинистов книжные закладки с таблицей умножения, историческими датами, спортивными достижениями, вымершими рептилиями, сортами манго и многим другим, что услужливая полиграфия втискивала на небольшие полоски бумаги для школьников-лентяев. Боб рассудил рационально, что главное иметь перед собой в нужное время правильную закладку и всегда получишь какую-то оценку.

Таблица растворимости солей напоминала густозаселенный дом с говорливыми соседями, которые высунули из окон головы и доказывали превосходство своей соли. Закладки по разделу «Динамика» были выполнены в виде попугайчиков с пестрой окраской с одной стороны и красивыми рисуночками со стрелочками, шариками, пружинками, поясняющими законы, с другой. Немногие могут отличить кинематику от кибернетики и понять, как можно маленький закон из нескольких букв и цифр написать вдвоем. Ученые всегда стеснены в жилищных условиях, творят в одном помещении, за одним столом, пользуются общей чернильницей, а единственным гусиным пером попеременно чешут затылок, чтобы вывести свои, большинству людей не понятные, законы. В термодинамической схватке между Бойлем и Мариоттом, Менделеевым и Клайпероном победила дружба – истина оказалась одна на двоих.

Боб любил газовые законы. В них прослеживалось уважение человека к человеку и на примере мужей-ученых достигалось газовое равноправие. Работа Боба была связана с газом.

Внимание Боба привлекли рекорды прыгунов с шестом, которые входили в комплект олимпийских закладок. Боб фантазировал. Спортсмены в одиночку преодолевают высоту, и очень часто попытки приводят к неудачам. А если бы шестовики всего мира объединились в могучий шестовой организм и в единой связке, дистанцией два шага, с общим порывом, со связанными торец к торцу шестами, сильным толчком взлетели над планкой, то все одновременно стали бы чемпионами, и получили бы по маленькой позолоченной медальке. Наблюдательный болельщик заметит, что один спортсмен пролетел выше всех, а остальные парили значительно ниже, но судейская коллегия учтет этот феномен и выдаст медали всем одного качества, но разного яруса. Пролетевший у самой земли становится рекордсменом нижнего яруса, следующий за ним открывает второй ярус, и так далее. Самый верхний спортсмен становится рекордсменом торцевиком. В недалеком будущем синхронные прыжки с шестом займут почетное место в групповом многоборье.

А если проводить прыжки в разной весовой категории? Допустим, до ста килограммов спортсмен прыгает до пенсии, а после ста он может прыгать на пенсии и быть всю жизнь непобедимым. Здесь благодатное поле для пахоты. Тракторист пашет поле, чтобы посеять хлеб. А спортсмен ест хлеб, чтобы удобрить ниву урожаем своих рекордов.

Боб нахмурился, как будто что-то вспоминал. Он так же морщил лоб, когда глядел на стрелку манометра в котельной – от длительного наблюдения за приборами его одолевала смертельная скука.

Стрелочка дрожала между двумя рисками, параметры газа оставались в норме, а Боб хотел совершить подвиг, потому что подвигу всегда есть место в жизни, и нажал на красную кнопку, под которой висела табличка «нажать при аварии».

На вызов прибежал инженер с взъерошенной копной волос на голове. Он был возбужден, как будто спасался от преследования. Он осмотрел манометр со всех сторон, ощупал трубы вдоль стен и спросил:

– Что случилось?

Его взгляд выражал беспокойство, руки перебирали разводной ключ и желали устранить неисправность в трубопроводе высокого давления.

Боб только что выпил термос чая и съел батон, поэтому начал благодушно говорить: