Резистенс

Пять дней я провёл в томительном ожидании, не отходя от старенького, дискового телефона (раритет, купленный мною по случаю в антикварном магазине на Арбате). Телефон подло молчал. К концу пятого дня, я был готов пойти в ближайшее отделение полиции, и сдаться. Давящая, вязкая тишина доводила меня до исступления. Чтобы как — то занять себя, я спустился на первый этаж, и зашёл в бар. Местная пьянь приветствовала меня вялыми взмахами сизых рук. Я взгромоздился на табурет у стойки, по шизовизору шло популярное ток — шоу. Стриженный под горшок телеведущий в стильном полувоенном френче, улыбаясь, и демонстрируя дешёвую работу зубного техника, произнёс.

— …И сегодня в нашей передаче встречаются: паталогоанатом так называемого «русского мира», политолог, провидец, предсказавший нынешнее развитие ситуации, всеобщий любимец — Блевонид Шайзман!

На подиум вышел красавец Блевонид: на голове героя трепетала мочалка всклокоченных волос, глаза посылали друг друга на хуй через скошенный нос, на лице застыла брезгливая гримаса вечно недовольного скупердяя, он сразу же заголосил противным, гундосым фальцетом.

— Какой такой русский народ? Такого народа нет! И никогда не было! Тот генетический мусор, который вы называете «русским народом» в действительности представляет собой жуткую помесь тюркоязычных народов с финно — уграми, давно известно: поскреби русского, найдёшь татарина! Я придерживаюсь той позиции, что такого народа нет!

Ведущий улыбнулся ласковой улыбкой палача, и жеманно произнёс.

— Действительно. Читаем «Повесть временных лет», договор князя Олега с Константинополем, и что же мы видим? «Мы от рода русского Карл, Ингелот, Фарлаф» ну и другие, есть даже «Актутруян», скажите мне, какое из этих имён русское? Риторический вопрос, ответа не требует. Второй участник нашего шоу — режиссёр, не побоюсь этого слова «заслуженный педагог», умница и интеллигент в седьмом поколении, Гоноррий Шмондюэль!

«Умница и интеллигент» был похож на ёжика, всё в нём мягко топорщилось: усики, волосики. Настороженные бусины маленьких глазок внимательно сканировали студию, удостоверившись в отсутствии опасности, он облегчённо выдохнул и, сбивчиво, скороговоркой понёс.

— Ну…что же вы так уж…и среди русских были неплохие ребята…Лев Троцкий…Яков Блюмкин…Ойстрах…тот же Бродский, например…

— Люююся! Выключи этих уродов! Достали своим словоблудием…всякие пидоры сопли жуют в прямом эфире…включи лучше американский футбол!

— Точно! Сегодня «Ховринские шпалы» играют с «Бусиновскими мясниками»!

— Еее! Мы порвём этих уродов из Бусиново!

Барменша недовольно цапнула пульт, и клацнула ярко — красным ногтем по кнопкам, на экране появилось изображение огромного, выцветшего, бурого поля, в гигантской луже копошилось несколько здоровенных, грязных мужиков. Они были похожи на гигантских скарабеев, усиленно катящих перед собой ком драгоценного навоза. Один из них схватил дынеобразный мяч, и усиленно шевеля мощными ногами, пополз в направлении гигантских ворот.

— Давай! Жми! Шевели поршнями!

— Ползи быстрее, сука тупая! До тачдауна осталось двадцать метров!

Покрытый грязью форвард устало брёл из последних сил, его шатало, он с трудом выдёргивал ноги из крутой, загустевшей грязи.

Барменша ещё раз клацнула ногтем, послышался голос комментатора, захлёбывающегося от восторга.

— …блестящий прорыв бразильского легионера Пьёхо — Лопеса, форварда «шпал» по прозвищу «тупица», лёгкий, грациозный, словно невесомое пёрышко, он летит к воротам бусиновцев!..

Не доходя пары метров до нужной линии, уставший нападающий рухнул лицом в грязь, камера выхватила сведённую судорогой икроножную мышцу правой ноги героя.

— …что происходит? Я сейчас закончу тут вообще всё! Покончу в себя! Или наложу себе в руки! Вставай «тупица»! Ползи, тряпка половая! Я требую ввести жёсткий лимит на легионеров! Эти недоделанные гастарбайтеры не хотят шевелиться!..

Моё правое запястье завибрировало, я провёл по нему указательным пальцем левой руки.

— Завтра в шесть, где обычно.

Абонент отключился.

6

Я пришёл на Радужную площадь со стороны моста, носящего ныне имя кумира либералов, зверски убитого преступным режимом у стен Кремля. Над мостом летали чайки, привлечённые огромными горами неубранного мусора, от аммиачного запаха мочи резало глаза, парочка бомжей доводила крысу до состояния «хрустящей корочки», поджаривая её в пламени Вечного огня установленного по личному распоряжению Верховного Манагера. С трудом продравшись через мусорные завалы, я вышел к месту встречи. Пётр поджидал меня с достоинством, с лёгким нетерпением перебирая ногами, словно конь перед стартом забега.

— Слава шакалу!

— Шакалим на славу!

— Петя, не дай мне умереть дураком, я не понимаю ничего…что происходит? Что мы делаем? Для чего это всё? Взорванные кофейни, масонская символика…

— Замолчи, глупец! Пошли отсюда! Быстро!

Он быстро уходит от меня в сторону Музея Истории семьи Шакальных (бывшего Исторического музея). Я догоняю его у памятника героям Болотной площади (скульптурная группа изображает Верховного Манагера, разрывающего пасть ОМОНовцу).

— Петя, стой!