Резкое похолодание

Он искал эту злосчастную колбу много лет. Пытался вспомнить. Ха! Он думал, что сам ее куда-то засунул. Что он, конечно же, спрятал ее до приезда «скорой», но был в тот момент в таком шоке, что это действие совершенно стерлось из его памяти. Конечно же, он так и не «вспомнил», где колба. И тени не смогли ее унести, когда старик умер. И он не смог стать свободным. Этот маленький прозрачный пузырек с прозрачной (надо же: не помутнела за столько лет!) жидкостью не выпускал его из дома.

Я не выпускал его из дома.

— Ну отдай же!.. — взмолился старик.

— А почему ты ему не отдаешь? — полюбопытствовал кредитор.

— Сначала… сначала просто не отдавал. А теперь она мне самому пригодится.

— Насчет пригодится — это ты не спеши. Может, я ее еще себе заберу.

— Нет! — подал голос старик.

— Твое право. — ответил я, скорее чтобы досадить старику, чем из природного чувства справедливости.

В любом случае, такая покорность моему гостю понравилась:

— Ладно, ладно. Не нужна мне эта ваша химия. Я люблю, чтоб уютно все, по-домашнему. Вот сервиз — это да… А тебе-то эта гадость зачем?

— Для дела.

— Для какого дела? Говори-ка смело! — гость подмигнул мне лазурно-голубым глазом.

— Отравить хочу кое-кого.

— Опаньки… — порванный рот открылся от удивления.

— Не надо, — старик попросил так жалобно, что мне стало его почти жалко. — Не надо! Выпусти меня отсюда… — Осколок звезды покрылся испариной. — Ну пожалуйста, пусть все закончится!

— Нет, — твердо сказал я. — Нет. Я сочувствую тебе, но кто-то ведь должен навести здесь порядок. Это не дом, а проходной двор! В доме живет ведьма. В доме происходят оргии. В дом таскаются все кто ни попадя. Я их всех изведу!

…Всех, всех. И Шаньшань, и этих ее сестер-братьев. Завтра вечером у них как раз будет сборище. И ни один не уйдет отсюда живым.

— Ни один! — я с вызовом посмотрел в звездный осколок, но увидел там только собственную седую физиономию.

— Обиделся, — констатировал кредитор. — Ладно. Пойду я тоже, пожалуй. В гостях хорошо, а дома лучше. А ты мне, это… упакуй-ка мои вещи. И, пожалуйста, аккуратнее. Чтоб ничего не разбилось.

Пора им уже было прийти. Я ждал. Я все продумал. Сначала я собирался добавить яд прямо в электрочайник — она нажмет на кнопочку, они разложат по чашкам свои пакетики, через полминуты вода вскипит, она плеснет ее из чайника, и дело с концом, но потом испугался, что от кипячения с ядом может что-то случиться. Хотел по этому поводу проконсультироваться со стариком, но он не пожелал отвечать. Оно и понятно…

В итоге я отказался от этого плана и решил, что добавлю жидкость из колбы в уже налитый чай, когда они выйдут из-за стола, чтобы водить свои хороводы…

Но все мои планы рухнули. Сестры и братья не пришли — вернее, пришла только одна, узкоглазая ведьмина сестра. А еще пришла старая блондинка в розовых брюках клеш — та самая, которая несколько месяцев назад привела сюда Шаньшань.

Чай они не пили.

— Что вас не устраивает? — с порога зачирикала блондинка. — Спросите ее, что ее не устраивает? Я не понимаю, миссис Шаньшань, что здесь может как бы не нравиться? Такая уютная квартирка, так хорошо обставлена, все как бы к месту, и вам, пожалуйста, кухонный гарнитурчик, и стенка, венгерская, между прочим, и софа мягкая, в тон, ну я как бы не понимаю, в чем…

Шаньшань затянула какую-то заунывную песню.

— Госпожа Шаньшань говорить, мебель хорошо, — сказала сестра. — Мебель очень удачно. Говорить спасибо. Но еще говорить: дурной дом, дурной место. Кошка здесь не жить…

— Если миссис Шушан хочет завести домашнего питомца, это не проблема, — с облегчением отозвалась блондинка. — Я поговорю с хозяйкой и, уверена, она пойдет навстречу.

Шаньшань снова запела, не дожидаясь перевода.

— Еще говорить: ти-ви давать звук и вид без включить. И стекла разбивать, красные как кровь.

— Хулиганы?

— …И вещи пропадать, очень многие вещи пропадать!

— Хулиганы залезли в окно и обворовали квартиру?! Телевизор украли?

Блондинка устремилась в гостиную, не снимая обуви.

— Телевизор на месте! — донеслось оттуда.

— Дурной дом, — сказала сестра, когда блондинка вернулась к ним. — Госпожа Шаньшань видеть сон. Отец наш, великий Лорд, предупреждать ее уходить. Если не уходить, быть плохой зло.

Чудом спасшиеся от пинцета ниточки блондинкиных бровей поползли вверх и спрятались под пергидрольной челкой.

— Чей отец… великий?

— Отец наш небесный. Великий Лорд. Гоусподь.

Ниточки нерешительно вернулись на место.

Блондинка настороженно оглядела обеих узкоглазых и вынесла вердикт:

— Миссис Шушун действительно лучше съехать. Но залог я, естественно, не верну. Ноу мани. Мани май.

— Так ты отдашь ее мне? — от волнения лицо старика слегка исказилось: казалось, он прижимается носом к той стороне зеркального стекла. — Теперь ты отдашь мне колбу? Она ведь тебе не нужна!

Я задумался. Отдать — не отдать?… Шаньшань лихорадочно собирала вещи. Я все же отвоевал дом. Причем малой кровью. Настроение у меня было отменное. Отдать — не отдать?… Отдам.

— Отдам, — сказал я. — Как только она уедет, я отдам тебе яд.

— Отдай сейчас, — закапризничал старик.