Резня на «Могиле гиганта»

— Капитан, ваша реакция понятна. Но я предпочел бы, что бы вы предупредили меня перед тем, как выстрелить в столь замкнутом пространстве.

Тракиан медленно отрыл глаза. Снаряд попал в сердце горы Фарос, на дальней стене, заставив осыпаться штукатурку и пробив усиленную металлическую панель. Мозаика покрылась трещинами, как и его воспоминания о Соте. Он позволил пистолету выскользнуть из его хватки.

— Это не возможно, — пробормотал он, повторяя это снова и снова.

Гадрий подошел к нему и отвел капитана в сторону, подальше от упавшего оружия. Его голос был спокоен, словно десантник говорил о свершившемся факте, и это еще больше раздражало Тракиана.

— Следуйте за мной, капитан Тракиан, — произнес Гадрий. — Я должен показать вам кое-что ценное, то, что я доставил на борт, рискуя своей жизнью.

Спустя несколько часов, Тракиан вернулся в свою каюту, его сознание затуманилось. Он неуклюже закрыл дверь, его глаза были полны слез, а голос охрип от яростного рева, который он издал в грузовом отсеке, куда его привел Гадрий. Его крики привлекли внимание сервитора, и тот поспешил уточнить, требуется ли от него какая-нибудь помощь. Но Тракиан разнес его в щепки, раскрошив металлический череп несчастного о стену. То, что Гадрий показал ему, потрясло капитана до глубины души. Орден не просто предали, но практически уничтожили. Тракиан видел доказательство собственными глазами. Сейчас он всматривался в тени, шаткой походкой спускаясь в неосвещенные коридоры, подальше от полубредовых видений ксеносов в глубинах корабля. Безумие. Тьма. Становились ли они все больше и больше с каждым часом? Ощущал ли их брат Спиридон во время варп-прыжка?

Тракиан закрыл за собой дверь и осел на пол, его тело скривилось от приступа рвоты. Эта каюта не принадлежала ему. Он не был магистром флота. И, все же, он был здесь.

Будь ты проклят, Зебулон! Я проклинаю тебя за то, что ты оставил нас одних блуждать во тьме космоса…

Капитан встал на ноги, рвя на себе волосы и обнажая зубы. Затем он взял с края стола хрустальный кувшин и, со всей силы, бросил его в мозаику горы Фароса. Сосуд разлетелся на тысячи осколков, ударившись об уже треснутую керамику. Тракиан орал, снова и снова, раз за разом врезаясь в окружавшие его предметы. Наконец, он снова осел на пол, и на лице капитана отразилась усталость. Тракиан был опустошен. Он не понимал, как Гадрий, узнав правду, стоящую за падением Соты, мог принять ее с таким стоическим спокойствием. Тракиан наблюдал за чернотой межзвездного пространства, проносящегося за иллюминаторами корабля. Он еще никогда не чувствовал себя таким одиноким, здесь, на боевой барже, с командой численностью в несколько тысяч людей. Раздавшийся стук в дверь не удивил капитана. Он почти ожидал его. Капитан разворотил замок голыми руками. Снаружи его ждали пара офицеров безопасности и курьер Милитарум, один из множества имперских гвардейцев, присланных с Мирала II для создания эффективной системы коммуникаций. Тракиан предположил, что с волосами на лице и красными глазами он выглядит устрашающе для этих смертных. Наверное поэтому руки курьера так тряслись. В воздухе повис запах пота. Смертный имел худощавое телосложение и выглядел изможденным, много часов добросовестно выполняя свои обязанности. Он был сильно напуган. В руках офицер держал свиток с сообщением. Восковая печать была сорвана. Не сказав ни слова, он передал свиток Тракиану. Капитан развернул его и проверил коды происхождения. Затем он прочитал сообщение. Это был фрагмент длинного астропатического послания. Тракиан не почувствовал ни ужаса, ни удивления, лишь принятие неизбежного.

Нова Проспектум боевой барже «Сердце Кронуса».

Себастион возвращается на Мирал. Груз — на борту.

Предупреждение. На подходе корабли ксеносов, подтверждаю.

Ожидаемое время прибытия: шесть дней.

К бою не готовы. Используем маневры уклонения.

— Гроб кричать громко, гигант-Кулимос, — пробормотал Хвигр. — Что значить это?