Резонанс

Дилан пытался подняться на четвереньки, прижимая ладонь к горлу и кашляя. Полки все еще дрожали, словно от маленького землетрясения, но это начало утихать, когда гнев Ромера утомил его.

Он согнулся и упер ладони в колени, подавляя желание плакать, очистить себя от боли, бегущей по венам.

Он посмотрел на Дилана, а потом пошел в комнату.

Он оглянулся и увидел, как Дилан вытирает кровь с уголка рта, встает на ноги. Пока их взгляды не пересеклись, Ромер отвернулся и прислонился к краю рабочего стола.

Он опустил голову и глубоко вдохнул, но дрожь не унималась.

«Я показал свое мнение, — подумал он. — Готово».

— Все? — донесся сзади хриплый голос Дилана. — Три года, а ты припас только это?

— О, я собираюсь убить тебя, — заявил Ромер. — Как только продумаю побег в Мексику, — он схватил карандаш и принялся затачивать его ножом.

— Тебе нужно меня выслушать.

— Нет… не нужно, — Ромер склонился над столом и начал писать бессмыслицу на кусочке бумаги. Он ждал, пока Дилан начнет извиняться, но этого не случилось.

Гнев вспыхнул в нем, обжигая, как кислота. Кислый и невыносимый.

Он оттолкнулся от стола и выпрямился.

Каждый миг казалось, удлинял приговор, растягивал пространство между ними.

— Почему, — спросил Ромер, — ты мне не помог?

— Я не мог.

От ответа Дилана ему стало плохо.

— Дай угадаю, — Ромер повернулся к нему. — Ты был слишком занят, жалея себя, чтобы думать о других? Знаешь, что, придурок? Мой ад не такой, в котором ты просыпаешься!

σ

— Три года назад~

Сегодня было удивительно холодно, как для весны. Хотя солнце уже село, голубое небо еще не сдалось ночи.

Сумерки, любимое время суток Ромера. Когда город оживал яркой палитрой красок и света. Когда ранние птицы и ночные совы ходили по улицам.

Сжимая ужасно дешевую бутылку шампанского, он шел к прекрасному поместью у пляжа. И, хотя этот визит мог быть его тысячным, минималистский дизайн здания снова поразил его.

Ему нравилось, как стены, колонны и потолки были лишь бетонными прямоугольниками, соединенными друг с другом. Как панели тянулись друг за другом, создавая глубокие укрытия.

Если бы он сам придумывал этот дом, он бы ничего не добавлял к этому идеалу.

Вот бы отец Дилана чаще уезжал.

Надеясь избежать нежелательных встреч, он подошел к поместью, перемахнул через низкую ограду и направился по дорожке к домику у бассейна сзади.

Он проходил ряды бамбука и до ужаса аккуратных деревьев бонсай, каждый шаг все больше открывал широкий бассейн впереди.

Видя домик у бассейна, он вытащил сложенный конверт из заднего кармана и улыбнулся штампу «УБК факультет архитектуры» в верхнем левом углу. Он оглянулся на поместье отца Дилана и осознал.

Его мечта стала реальностью.

Ромер сложил конверт и спрятал в карман. Он мог лишь представлять пока реакцию на лице Дилана.

Сегодня творилась история. Сегодня мог быть лучший день в его жизни.

Он повозился с пробкой бутылки, нечаянно разлил часть на коврик у двери домика у бассейна. Пена оказалась на его рукаве.

— Блин, — пробормотал он и быстро прижался губами к горлышку бутылки.

Несколько глотков. Он скривился.

— Фу. Даже я думаю, что это гадость.

Он посмотрел на этикетку и поклялся больше не покупать дешевую выпивку.

— ТУК — ТУК, ЗАРАЗА, — он толкнул входную дверь и вошел в домик.

Дилана не было видно.

— Ди! — позвал Ромер. — Я начал без тебя, — он опустил бутылку на стойку. — Но не переживай, мы потом проберемся в погреб твоего папы.

Его смех встретила тишина. Дилан был в главном доме?

«Неа… — подумал он. Дилан ненавидел быть там больше Ромера. — Он, наверное, задремал».

— Ди! — заорал Ромер еще громче, открыв ближайший шкаф. Он осмотрел чистые стаканы и кружки, пожал плечами, взял два стакана для виски с тяжелым дном с полки. — Чувак, я куплю тебе новую зарядку, — он прошел в гостевую спальню. — Я звонил как…

Он замер на пороге, заметив руку, выглядывающую из — за кровати.

Ужас сдавил его.

Он бросил все и упал на пол, нашел сжавшегося Дилана с закрытыми глазами.

— Ди… — Ромер обхватил призрачно — бледное лицо Дилана, поднял веко.

Его зрачок был пугающе маленьким.

— Что ты сделал…? — Ромер едва мог говорить из — за нехватки воздуха в легких.

Он безумно озирался, заметил пустую бутылочку от лекарства на столике у кровати.

«Что ты принял?».

Он схватил бутылочку и увидел под ней сложенный листок бумаги.

Письмо, которое ему не нужно было читать.

σ

Ромер за рулем зеленого Порше Дилана выехал на главную дорогу.

— ЕСЛИ УМРЕШЬ, Я ТЕБЯ УБЬЮ! — кричал Ромер, прорываясь среди вечерних машин. — Держись, держись, ДЕРЖИСЬ! — он давил на педаль газа, чуть не проехав на желтый свет. Но дальше светофоры заставили его заскрипеть шинами. — О, нет — нет — нет, прошу, стань ЗЕЛЕНЫМ! — вопил он, и огни светофора замерцали.

Все светофоры впереди, были они желтые или красные, стали зелеными, как по цепочке.

— Да! — Ромер сорвался с места. — Что за… ДА!

Он бросился на самую крайнюю полосу слева и ускорился, не думая о последствиях.

УДАР.