Резус-фактор

– Та мине… прям с того обрыва… на твою речку! – не выбирая слов, орал Сизый, размахивая руками. – Вон, берёза завалилась, кинем за обрыв, и по ней все паровозом!

– Сопля ты ещё… Шустрить будешь от хвоста ментовского, когда строгач замаячит. Тут, как на кармане терпилы… Осторожно надо, с расстановочкой… А если на той стороне, аккурат где другой конец берёзы ляжет, аномалия затихарилась? – резонно и сдержанно возражал Копчёный.

– Тогда ты ж… мухомор лысый, ща туда ломанёшься и… граблями своими всё пощупаешь! – Сизый уже не мог сдерживать эмоции и не стеснял себя в выражениях.

– Слышь, прыщ гнойный! Зенки разуй! Ты кого во мне увидел? «Отмычку»?!

– Ни-и-и, штрик… я бачу… трупак свежайший! Бо если! – Ершов выхватил пистолет и принялся им размахивать.

Копчёный даже бровью не повёл. Но когда ствол приблизился к его лицу, позволяя заглянуть внутрь своего дула, старик одним движением по запястью выбил у Сизого пистолет. Молоток тут же отпрыгнул назад и выстрелил из обреза в воздух, чтобы всех остановить.

Но вооружённый диалог прервал протяжный вой, совсем не похожий на волчий или собачий. Этот звук проникал в каждую клеточку организма, заставляя бегать по телу несметные полчища мурашек, гонимых потоками адреналина.

– Да шоб меня! Шо? Шо це було? – Сизый, резко развернувшись в сторону опасности, вжал голову в плечи и принялся озираться.

– То ж местные легавки, – с улыбкой ответил Копчёный, протягивая Молотку пистолет брата.

– Это? Да це не собаки, точно! – Главарь подскочил к старому вору и схватил его за пальто. – Так собаки не воют!

– На то они и местные. Их же напочковали шавки лабораторные, скрещенные с тутошними слепышами.

– Псевдоволки! – Потап схватился за автомат, забыв об обеде.

– Они самые. – Копчёный аккуратно высвободился из рук Сизого. – Титьки мацать некогда, нужно тянуть ногу на ту сторону, и быстро!

* * *

Подгоняемые главарем, бандиты двигались настолько быстро, насколько позволяла местность. Место привала на речном берегу, как и сам берег, остались далеко позади, укрытые густым туманом. В воздухе висела влага, пропитывая одежду и приглушая все звуки. Вытянувшись длинной цепочкой по сырому сосновому лесу, группа ползла по намеченному Копчёным маршруту.

Притворившись, что поскользнулся и подвернул лодыжку, Джокер некоторое время прихрамывал, стараясь не отставать, потом махнул рукой обернувшемуся Сизому и крикнул:

– Я догоню, отдохну только немного!

Группа медленно удалялась от присевшего на корточки Джокера, некоторые на ходу оглядывались на отставшего товарища, но никто не остановился. Ходьба след в след давалась тяжело, не все оказались в состоянии поддерживать заданный Сизым ритм движения, а сам главарь, шагавший за Копчёным, часто оборачивался, приглушённым шёпотом требуя не отставать.

Кричать, да и вообще шуметь в этом лесу не хотелось категорически, особенно после последнего привала. Тут совсем не чувствовалось обычных для соснового бора ароматов хвои и смолы. Напротив, здесь всё казалось мёртвым, в воздухе ощущался еле заметный, на самой границе восприятия, явный запах тлена и разложения. Нехорошо пахло в этом лесу, и сосны выглядели непривычно мрачными. Их стройные темно-рыжие стволы, почти лишённые хвои, голыми столбами взметались из земли, словно ожившие мертвецы или покосившиеся кресты на кладбище. Туманная изморось окутывала все предметы, делая контуры призрачными, неясными, вселяя в души идущих мимо людей страх и неуверенность. В группе повисло робкое молчание, не было слышно обычных для бандитов шуток-прибауток, на серьёзных и напряжённых лицах ясно читалось нежелание продолжать путь, но сдерживала от бунта боязнь перечить лидеру.

Марш группы среди безмолвных деревьев-часовых, задрапированных саванами из клочьев тумана и мороси, начинал походить на похоронную процессию. Окружающую тишину прерывал лишь скрип деревьев, пошатывающихся на слабом ветру. Да ещё изредка раздавались хлопки аномалий, срабатывающих при попадании в них камешков или шишек, бросаемых Копчёным.

Солнце едва проглядывало сквозь туман и кроны деревьев. В этих вечных сумерках определить время суток было очень сложно. Уставшие путники двигались всё медленней, поглядывая вокруг в поисках подходящего для отдыха места.

Поднявшись на небольшой холм, Копчёный поднял руку в предостерегающем жесте и присел, выставив ствол АПС перед собой. Стараясь не шуметь, к нему подтянулись остальные, тут же от усталости грузно оседая на землю. Лунь, оказавшийся позади всех, привстал, чтобы разглядеть, что творится впереди, но обернувшийся в этот момент Потап наградил его гневным взглядом. Лунь тут же присел и, скрывая страх, стал безо всякой нужды поправлять висящий на плече ремень новенького пистолета-пулемёта МП-7.