Ри (СИ)

— Милые мои цветочки, — сказал, поднимая за руки готового расплакаться Ри и привлекая его щечкой на свою широкую грудь. — У меня для вас печалька, — гаремщики напряглись и несколько побледнели, — я должен отъехать дней на десять по работе. Ри, — омега ехидно искривил четко очерченные, жесткие губы, — забираю с собой. В город вернетесь сами, билеты и автобус заказаны на завтра. Все, расходитесь паковать вещи и не вздумайте реветь. Не разрешаю.

Бросаемые вожаком на время альфы дружно обиженно надулись и засверкали оскальчиками. Господин хочет увидеть их слезы? Не проблема — заплачут! Пусть знает, как любим и дорог, ууу…

Жалобно всхлипывать у гаремщиков получалось хорошо, но вот беда, глаза увлажняться по приказу отказывались. Альфы шмыгали носами и терли веки, весьма артистично изображая приступ горя.

А многоопытный Кар взял — и не оценил их трудов.

— Эх, вы, обманщики, — укорил, ловя подбородок младшего, Руха в ладонь и вглядываясь в красивое лицо блондина. — Развылись, будто я на войну собрался и закрыл вам доступ к счету в банке, а глазки-то — сухие. Я же не слепой и не дурак. Неужели не стыдно?

Лично Рух стыда не ощущал. Потеревшись щекой о ласкающую ладонь вожака, альфа лукаво сощурился и сладко мурлыкнул:

— Нет, господин… Ни капельки… А счет ты нам не перекроешь, туда и наши зарплаты заходят… Это будет несправедливо…

Понимал — развод ему, тяте двух прелестнейших белокурых щенков оми и аля, из последнего помета, не грозит и, хитрюга, не боялся немножко понаглеть. Кар лишь хмыкнул и наказывать супруга не стал. А смысл подтягивать подпруги, когда уже разбаловал выше крыши? Раньше надо было дрессировать. Родные давно.

====== Глава 5 ======

Нашедший в тапке утром окоченевший трупик крысы Ри печально вздохнул — ибо ожидал чего-то подобного — двумя пальчиками, брезгливо скривившись, аккуратно взял дохлого грызуна за хвост и, не утруждаясь обуванием, отнес находку в столовую. Здесь обманчиво фиялковый подросток, с раннего детства абсолютно не боявшийся ни крыс, ни мышей, водрузил падаль ровнехонько посредине стола, прикрыл салфеточкой и пошел умываться и расчесывать растрепавшуюся за ночь косу. Кару, вставшему чуть раньше и плескавшемуся с громкими, воющими песнями под личным, заповедным без приглашения для альф душем, он жаловаться не побежит, еще чего, сам справится, не маленький.

У дверей душевой, общей для гарема, альфочка столкнулся с голым по пояс, бредущим, кутая плечи в полотенце, купаться, хлопающим резиновыми тапочками сонным Ака. Альфа отчаянно зевал с риском вывихнуть челюсть, тер припухшие веки кулаком и на ходу занимался любимым утренним делом альф всех времен и народов — чесал в паху.

— Привет, мелкий, — поздоровался, невинно улыбнувшись. — А почему ты босиком? Полы холодные, простынешь.

Ри фыркнул и отвел от лица лезущие в глаза локоны.

— Не простыну, я закаленный, — ответил сдержанно. Дома у папА щенки почти в любую погоду бегали босыми, регулярно обливались холодной водой и не боялись холодных полов.

Покрытый зябкими пупырышками Ака поежился, уважительно присвистнул и забавно пошевелил выщипанными в изящные, тонкие дуги бровями.

— Во как, — сказал. — Везет тебе. А я вечно простываю из ниоткуда. То сопли, то горло нападают… Мэсс Кар на меня за это ругается, а закаляться у меня не получается — опять простываю…

— Кстати! — альфа вдруг встрепенулся, перестал скрести яйца и заблестел оскальчиком. — Господин меня берет с вами в командировку! Ему разрешило начальство двух мужей взять!

Ри недоверчиво косился на разболтавшегося, без видимых причин любезного гаремщика и молчал, не понимая происходящего, кусал губу. Что хочет этот молодой, каштанововолосый альфа? С какой радости такой довольный? Потому, что едет с мэссом Каром, наверняка. Сердце же подсказывало подростку — за светлой улыбкой Ака кроется еще нечто, пока неведомое.

Ака переступил с ноги на ногу, мягко провел подушечками ледяных пальцев по украшающей плечико Ри метке и мотнул свободно распущенной по спине, спутанной роскошной волосней.

— Так и будем стоять? — спросил, дрожа и лязгая зубами. — Я закоченел. Если простыну — ты будешь виноват.

В душе альфы быстро разделись донага и заняли соседние кабинки. Ака продолжал непринужденно трепать языком, Ри слушал и думал.

— Мой тять, — говорил гаремщик, намыливаясь, — младше папА на восемнадцать лет и предпоследний, кого папА себе взял… Но! — Ри умненько молчал, уже соображая потихоньку, к чему Ака затеял разговор. — Они истинные. До сих пор за ручки и постоянно вдвоем, папА с тятя пылинки сдувает… Так что не ссы, мелкий, лично я тебя травить не собираюсь, хоть и завидую черной завистью! Ты огромный счастливчик!

Ри крутился под парЯщими струями воды, смывая мыльную пену, и продолжал отмалчиваться.

«Болтун, — частенько поучал дядя Май, нежа маленьких щенков на коленях, — находка для шпиона.»

Пусть Ака дальше воздух сотрясает, сведения пригодятся.

Не смущенный неразговорчивостью Ри гаремщик домылся, обернул голову полотенцем и накрутил на макушке тюрбан.