Рябиновая невеста

Под утро она задремала и вздрогнула, проснувшись от очередного тревожного сна. Эти сны приходили каждую ночь, потому что слишком много переживаний обрушилось на неё за последние дни. В окно светило солнце, падая в изножье кровати тёплым квадратом света, и в избушке было тихо. Олинн хотела встать с лежанки, на которой прикорнула с краю, чтобы быть рядом с Игваром, но внезапно ощутила, как его пальцы стиснули её запястье. И это было не просто прикосновение, она почувствовала его взгляд кожей и обернулась рывком. Игвар пришёл в себя и смотрел на неё, а в его глазах плескалась светлая колдовская зелень по которой она так скучала.

–Пичужка… Не уходи… – прошептал он совсем тихо и на его губах показалась слабая улыбка.

–Игвар… Ты вернулся…

Олинн едва смогла прошептать, так перехватило горло. Она смотрела на него и не верила.

Он жив! Жив! Ох, Луноликая!

Она прижала его ладонь к своей щеке, чувствуя, как непрошеные слёзы снова сами катятся из глаз.

— Так ты и правда, уйдёшь со мной на край света? — спросил он, глядя ей в глаза.

Олинн кивнула, принялась вытирать другой ладонью слёзы и улыбнулась.

–Ты же обещал мне свою защиту и покровительство, – произнесла она, наконец, справившись с нахлынувшими чувствами. — Как ты мог бросить свою «рябиновую невесту»?

–И то правда, – произнёс Игвар внимательно разглядывая лицо Олинн. — У тебя глаза стали совсем зелёными…

–Я теперь Оракул, – ответила она, глядя на то, как он медленно переплетает её пальцы со своими.

–Оракул? Вот как? — он чуть усмехнулся. — Придётся мне перебраться жить в Гранард.

–Почему? — спросила Олинн.

–Я и забыл, что ты «наполовину северянка», – произнёс Игвар, подложив вторую руку под голову, и усмехнулся шире. — И не знаешь совсем наших законов. Оракул должен жить там, где родился. Там его дар проявляется лучше всего. Так что тебе придётся жить в Гранарде. Твой отец был из клана Остролиста, но женившись на твоей матери, переехал в Гранард. Вот и мне придётся сделать то же самое.

Олинн внезапно покраснела и опустила взгляд, вспомнив его слова в замке Бодвар.

«Ты моя, пичужка, слышишь? Только моя!»

–Если бы я не был так слаб, то поцеловал бы тебя сейчас, – произнёс Игвар тише, – ещё там хотел, на болотах, когда мы шли от избушки Тильды. Когда ты вот так краснеешь, думая о поцелуях, нет никаких сил удержаться!

–Не думаю я о поцелуях! — пробормотала Олинн, окончательно смутившись.

– В самом деле? — Игвар прищурился. — Обманываешь ведь? Ладно, я это исправлю. Пора из «рябиновой невесты» тебе превратиться в настоящую.

Эпилог

Янтарный совет собрался в Гранраде через три недели после того, что случилось в Ир–нар–Руне. К тому моменту Игвар уже окреп настолько, что смог путешествовать в седле, да и рука Гленна срослась и зажила.

В большом зале Гранарда собрались найты всех кланов. И впервые каждый из них приехал сам, без уговоров и приглашения. Все ждали, что скажет командор, ведь пришло время решить, кто стает королём Балейры. Каждый понимал, чем может закончиться затянувшееся безвластие. А от войны устали все и никто не хотел новой.

И когда Игвар встал из–за стола и начал говорить, вокруг была полная тишина.

–Я скорблю о Гидеоне, как о короле и своём друге. Он спас мне жизнь и всё могло сложиться иначе, но не сложилось. Видят Боги, все эти годы я пытался его спасти и сделал всё, что было в моих силах. Но мы должны жить дальше. И теперь каждый должен решить сам, кому он присягнёт. Каждый должен встать и произнести вслух, кого он хочет видеть королём. Только там все будут знать, что тот, кто займёт Янтарный трон, сделает это без обмана.

–Я должен быть королём! Только я истинный король! Я сын Тибрайда и его единственный наследник! — воскликнул Хейвуд, которого на совет привели в кандалах.

–Если совет решит, что ты достоин, то ты и станешь королём, – бесстрастно ответил Игвар. — И из уважения к памяти твоих отца и дяди, я даю тебе право первым назвать имя.

–Хейвуд моё имя! И я отдаю свой голос за себя!

За столом раздались смешки, но найты всё же предпочли сдержаться из уважения к памяти Гидеона и не отпускать в адрес Хейвуда грубых шуток.

–Теперь по праву хозяина дома, который нас приютил, пусть скажет Гленн Нье'Лири от клана Рябин, – произнёс Игвар, указывая на плошки для камней, стоящие в центре стола.

Плошки стояли по количеству кланов. От клана можно предложить лишь одного человека и в плошку положить один камень — голос за него.

Гленн взял камень, сжал его в руке, и обведя взглядом сидящих за столом, положил в плошку возле которой лежала дощечка с листочком дуба и рунами по краю.

–Я отдаю свой голос за Игвара Нье'Айрха, – громко произнёс Гленн.

Все найты смотрели на Игвара, и в комнате стояла тишина. Вслед за Гленном, встал найт из клана Остролиста и, бросив в ту же плошку камень, тоже назвал имя Игвара. Камни падали один за другим, и имя, которое найты называли по очереди, звучало одно и то же:

— Игвар Нье'Айрх.

Потом Гленн перевернул плошку, и камни высыпались на стол. Из всех голосов, только Хейвуд отдал голос за себя.