Рядом с зоопарком

В полутемном коридоре одна из дверей была приоткрыта, из дверного проема бил яркий свет дневных ламп. Андрей заглянул в комнату: за столом сидел лысоватый в форме человек. Его большие красные руки лежали на пустом обшарпанном столе, и он разглядывал их, как будто видел впервые. Войдя, Андрей увидел, еще двух подростков, стоявших у стены в позе двоечников. Один долговязый в кургузом пиджачке и джинсах, другой — маленький в рваном свитере с белой шапкой волос на голове. Эти двое явно обрадовались Андрею: ага, в нашем полку прибыло. И милиционер тоже встал, шагнул к нему навстречу, словно бы только его и ждал.

— Так это, стал быть, ты?.. Ну и как нога?

— Какая еще нога? — опешил Андрей. — При чем нога? — Нога у него вовсе не болела, подвернулась немного, когда с дерева прыгал. Думать про нее забыл. Откуда же знать милиционеру? Знает, он все знает… и где переночевали в прошлую ночь…

— Да не Витек это, — сказал беловолосый. — Этого мы вообще не знаем.

— Еще один фрукт на мою голову, — страдальчески сморщился милиционер.

— Мы в походе, — засуетился Андрей, выкладывая на стол удостоверение инструктора и маршрутную карту. Кажется, пронесло, его просто приняли за другого.

— Что ты мне на стол филькину грамоту?! — возмутился милиционер. — Ты за кого меня принимаешь?!

— Я думал, вы с ночлегом поможете, а вы… пардон, то есть извините тогда, не на того напал… Стороной теперь будем обходить ваш Урюпинск… или как его?

— Не сидится дома, флибустьеры! — кричал милиционер. — Я из-за вас вторую ночь не сплю! Все отделение на ногах! Прошвырнуться, стал быть, решили. А вот товарищ ногу сломал — и бросили! Эх вы!..

— Не бросили — оставили на время, — вяло возразил долговязый.

— Почему же его нет там, где оставили?

— Ушел, наверно.

— Со сломанной ногой?..

— А нас-то вы за что кроете? — сказал Андрей. — Не надо нас со шпаной смешивать.

— Это мы-то шпана? — рванул на себе ворот свитера беловолосый. — Вяжите меня, а то я за себя не ручаюсь!

— Да ладно тебе, Седой, — удержал товарища долговязый.

— Ну-ка, цыц! — пристукнул тяжелой ладонью по столу милиционер. — Пятнадцать суток хочешь схлопотать?

— Конечно, пятнадцать суток — так мы взрослые, а по лесу прошвырнуться — так маленькие, — обиделся Седой.

В дверь просунулся Антон, за ним Лена Тищенко, Вася.

— Ничего не понимаю, — в растерянности сел на свое место милиционер, — откуда вас столько?

— Откуда надо!.. Пойдем, парни, тут нам делать нечего.

— Постой, не ершись, сколько вас там, входите все. Рассказывайте по порядку: кто вы, откуда.

— Рассказывал — так вы орать.

— Голову заморочили, — вздохнул милиционер, потер кулаками красные глаза.

Андрей снова выложил на стол документы. Принялся объяснять все сначала, кто они, откуда, как их встретил в интернате сторож. Вошедшие в кабинет ребята дополняли его, перебивая, отчего рассказ становился вряд ли более связным. О том, где провели первую ночь, ни слова, зато сторожу досталось.

— Сторож и вправду шебутной, — согласился милиционер. — Лучше я вас отведу в клуб железнодорожников, там есть спортивные маты — будете спать, как падишахи. Так из какой вы, говорите, школы? — Он достал из стола амбарную книгу, сделал в ней какие-то записи. — Пошли.

Седой и долговязый тоже было дернулись с места.

— А вы тут сидите, — остановил их милиционер. — Покуда третьего не найдем — будете сидеть. Понаделали работки, флибустьеры!.. — И замкнул дверь на ключ. — Сидите! — еще раз повторил он.

Довольные своей находчивостью, забыв поблагодарить милиционера, ребята скорехонько расстелили на матах свои одеяла, с легким сердцем уснули до утра.

В следующий, последний день похода каких-то особых приключений не произошло. Только у 13-го километра, где они остановились на привал, их нагнал обшарпанный, с крестом на боку автобус. Дверца открылась, выглянул знакомый милиционер.

— Что, устали, пацаны? Двоих-троих могу взять. Девочки, вот вас. Грузитесь вместе с техникой.

— Обойдемся, — отвергла предложение Лена Тищенко.

— Осталось всего ничего. Вон трубы видать, — смягчила грубоватый ответ подруги Молчанова.

— Давай, Леха, полезай в машину. Не упускай возможность, — подтолкнул Лешу Антон.

— Чтоб я — да в машине для алкашей?! — возмутился Леша. — Да я лучше весь маршрут повторю еще раз.

— Нашли того обормота, который ногу ломал? — спросил Андрей, заглядывая в машину.

«Обормот» сидел на переднем сиденье с загипсованной ногой. Два его приятеля тоже были тут и, кажется, никакого стыда за происшедшее с ними недавно в лесу не испытывали.

— То ли дело лисапед… — ухмыльнулся Седой, оценивая преимущество своего положения.

— Ну, ладно, чао! — Андрей прихлопнул дверцу, не дав Седому договорить сомнительную житейскую мудрость.

Автобус газанул на холостых оборотах, лязгая железом, покатил.

Глава восьмая

Галина Михайловна подвила плойкой волосы, подкрасила глаза, чего уж давно не делала, припудрила нос. «Вечно я как золушка», — укорила себя.

— Ну как тебе, Сережа, мое платье? — прошла из коридора, где у них висело зеркало, в комнату. — Мне кажется, немного полнит, вот если вытачку… Сереж, ты что?..