Рядом с зоопарком

— Не расстраивайся, — попробовал успокоить Большого Гопа Тюлень, — ты все-таки личность известная… В милиции, по крайней мере.

— Но там меня не боятся и не уважают.

— Надо что-нибудь придумать. Может, ты, Загнилеша, порекомендуешь что?.. Послушай, что ты все время молчишь да молчишь?..

— Дремлет. Утомил ты его своим рассказом.

— Придумай, Загниленчик, шевельни извилиной.

— Я придумал, — сказал Силыч, — перекрою вентиль — пущай померзнут. Сегодня минус пять — холодно. — И он наглухо завернул вентиль системы отопления.

— Силыч молодец.

— Сообразительный, — Тюлень принялся надувать матрас, чтобы прилечь немного отдохнуть.

— Голова!

— Другой раз сидишь в кабинетике, как назло, система в порядке, краны и канализация не текут. Никто не приходит, поругаться не с кем, чаю с лимоном уже попил. Так и саднит чегой-то на сердце… Стал-быть, и перекроешь вентилечек какой-нито… Эхе-хе!

— Что-то холодно больно, уснуть не могу, — пожаловался Тюлень.

— Терпи, Тюля, им наверху исчо холоднее.

И гопкомпания снова принялась вспоминать свое счастливое детство.

— А однажды, Загнилеша, слушай, ну умора, — заговорил после небольшой паузы Большой Гоп. — Однажды я натер доску подсолнечным маслом, и Генаша, физик наш, никак не мог записать условия задач для контролки. Перепробовал все мелки — толку никакого! Потом догадался, почему доска скользкая, спрашивает, кто сделал? Все молчат… Тюлень уже тогда отличался. Умел спать сидя и с открытыми глазами. Так вот, сидит он, как чучело, глаза выпучил. Я толкаю его в бок, он просыпается. Я ему на ухо: тебя к доске. Он встал, дурак, и вышел к доске. Ну умора!..

Все засмеялись, Тюлень тоже. Он не был злопамятным, этот Тюлень.

Потом гопкомпания начала мечтать о том, как она весело заживет вчетвером, с Загниленом. У Феди и Грини создавалось впечатление, будто Загнилен не возражает, во всем с ними соглашается.

Хлопнула подвальная дверь. Послышался чей-то ворчливый голос… шаги по лестнице, тяжелые, скрипучие.

— Эт-то он! — проблеял Тюлень.

— Кто?

— Хозяин зверюги.

— Шухер! — шепотом закричал Большой Гоп и первым ринулся вон из Маленькой подвальной комнаты. Федя Елкин с Гриней едва успели нырнуть в узенький подвальный коридорчик. Быстро-быстро перебирая руками и коленками, поползли по трубам, туда, где светила в темноте дырка. За ними, чуть ли не наступая руками на их пятки, ползли Большой Гоп, Силыч и самым последним — Тюлень. Кто-то сказал довольно грубо:

— Интересное дело, вентиль системы отопления закрыт и причем наглухо, а подвальная дверь открыта и причем настежь.

— Сантехник это, — сдавленным шепотом сказал Силыч.

Федя и Гриня тоже узнали голос сантехника Бори.

— Скажи ему пару ласковых, — посоветовал Большой Гоп Силычу. — Управдом ты или нет?

— Не ровен час, науськает свою бутафорию! Да и не мой он, этот сантехник, не подведомственный.

Зажурчала в трубах вода, они быстро стали нагреваться.

— Ты, Силыч, виноват, — сказал Тюлень, — не надо было вентиль трогать.

— Голова! Мало тебя царские сатрапы розгами пороли. Старый гриб!

— Я, конечно, извиняюсь, — начал оправдываться Силыч, — но кто втравил нас в эту историю? Кто обещал склад или — на худой конец — клад?.. Сидел бы я сейчас в своем уютном кабинетике и пил чай с лимоном.

— Не надо, Силыч.

— Он хочет, чтобы мы его скормили Загнилену. Ишь, долгожитель нашелся!..

Так они бессовестно ругались, а Феде и Грине ничего не оставалось делать, как только слушать. Но вот наконец ребята подползли к дырке… В дырке стояли ноги. В древних, забрызганных грязью ботах и клетчатых брюках. Они постукивали друг о дружку, как будто стояли давно и порядком успели замерзнуть. Федя и Гриня погнали дальше, до самой стенки коридорного тупичка.

— Там кто-то ходит, — подползая к дырке, сказал Большой Гоп.

— Милиция?

— Не похоже.

— Следователь?

— Тсс.

— Переждем на всякий случай.

— Трубы жгутся!

— Ты, Силыч, сам напросился на прогревание, но мы-то за что страдаем?

— Ой, братцы, беда, — простонал Тюлень.

— Что такое?

— Горох кончился.

— С вами не соскучишься.

— Кажется, ног уже нет, — сказал Тюлень. И сунулся было в дырку. — Ой, мама! — заорал он.

«МЕУУУ!!!»

«Блюмп-блямп-блюмп», — забулькало под трубами.

Вцепившись когтями в ногу Тюленя, вылезала из воды кошка. В дырку заглядывала любопытно забиячливая морда собаки Муськи. Тюлень схватил кошку за загривок, вышвырнул вон из подвала. Некоторое время слышался еще скандальный Муськин лай и азартное кошачье шипенье. Потом прямо у Феди над ухом во всю мочь подвального нутра раздалось:

«Ы-ООО-УМРРР-ТЫХ-ТЫХ!!!»

Федя чуть с трубы не свалился. Большой Гоп метнулся в дырку, в одно мгновение он уже был под лестницей. Следом, ловко оттолкнув Тюленя, полез Силыч.

Большой Гоп, пробежав школьный двор, стриганул ножницами над забором и исчез в ближайшей подворотне.

Силыч бежал уже не так быстро, он вообще замедлил бег до делового шага, когда увидел идущего навстречу Петра Никаноровича.