Рядовая темная лошадка

Такая идиллия длилась секунд пять, а потом ысынгуны ударили в ответ.

Они не продержались и пяти минут, и то исключительно благодаря рву и тому, что Мидона отлично отработала своим комплексом. Цаку сбросили с неба и разбомбили танки, живых Лошадкина выбили с их позиций. Закрастяне сражались, но их "убили", пусть и не всех, и Михаил исхитрился, выдернул своих и сумел даже спасти работающий танк, вывез на нем часть живых, в основном раненых. Кто был цел и мог сражаться, бежал рядом, и они бежали, стреляли за спины, отбивались и соединились с еще одним наполовину разбитым отрядом, и те сразу послушались, дали деру.

Так они отступали примерно час, маневрируя и контратакуя, один раз Михаил даже рискнул и устроил ловушку, в которую попалась куча рядовых ысынгунов. У закрастян хватало техники и батарей, удавалось пополнять запасы, но и мегаполис на горизонте приближался, ясно было, что где-то все же придется встать насмерть. Затем они выбежали на наполовину обустроенные позиции, полные трупов и ысынгунов, ударили и смяли врага. Развернули танки и выставили комплексы, заняли круговую оборону и тут же контратаковали.

Сражение длилось еще часа два, подходили огрызки новых отрядов, Михаил держался и командовал, исхитрился связаться с командованием и запросил авиаудар. Сколотил воздушное звено и сбросил самодельную бомбу в тыл. Обустроил ложные позиции и создал систему отсечных барьеров из силовых полей, порубил ими ысынгунов в кашу. Те каждый раз справлялись, сносили и уничтожали его задумки, но Лошадкин отыгрывал время и успевал возвращать в строй раненых, чинить технику, придумывал что-то новое.

Помогало и то, что подходили подкрепления, сражение шло повсюду, не только у Михаила. Живых убивали и его отделение тоже несло потери, но вместе, все вместе они продолжали сражаться и закрастяне, по крайней мере рядовые, не проявляли снобизма или просто не возмущались тем, что командует бывшее "мясо". Два часа спустя в его распоряжении все еще оставалась полноценная рота и куча техники, комплексов, беспилотных устройств, которыми командовала Цака, и имелись обустроенные позиции.

До окраин мегаполиса оставалось не больше пяти километров.

— Конец симуляции, - вдруг пропел мелодичный голос прямо в ушах Лошадкина. - Конец симуляции. Вторжение ысынгунов отбито.

Михаил покачнулся и осел на землю, скинул шлем, утер пот и некоторое время просто сидел бездумно, не ощущая ничего, кроме полнейшего опустошения в мыслях и теле.

Глава 24

Трорг и Гаргх вернулись два дня спустя после той тренировки на слаживание, где Михаил неожиданно добился неожиданных результатов. По условиям симуляции ысынгуны должны были взять город и предполагалось продолжение боев в нем, на улицах, в небе и на подземных уровнях. Но сопротивление отряда Лошадкина, который из отделения в какой-то момент превратился чуть ли не в целый батальон, внезапно сорвало все планы "ысынгунов" и дало время продержаться до подлета подкреплений.

Вояки - закрастяне (не все) смотрели на Лошадкина кисло, будто хотели плюнуть в него, как ысынгуны.

— Сам плюнь на них, - посоветовал Цегах. - Дурачье! Из-за них мы в заднице креланга!

— Мы как отряд? - спросил Лошадкин, отрывая взгляд от Трорга и Гаргха.

Они изменились, конечно, и теперь Михаил оценивал изменения. Вздутые, крепкие мышцы и вкрапления гранита в тело, все это было и раньше, первый этап трансформации. Изменение и укрепление биологического тела, возможно установка искусственных дублеров и заменителей, вроде того насоса-сердца. Желудки и легкие, способные жрать что угодно и фильтровать яды. Искусственные нервы, расширение сосудов, еще что-то, список там был огромным.

Фактически, имейся деньги и желание, можно было стать кем-то иным, не прямо суперчеловеком, но где-то около. Михаил знал, что такие возможности есть и на Земле, но воспринималось как-то абстрактно, отстраненно. Увидев воплощение на практике, он невольно опять задумался, не сделать ли и ему такую операцию? Или хотя бы ее часть, с укреплением, легче потом вышло бы с побегом, да всем подряд.

Искусственные части тоже внушали уважение своими возможностями.

— Или мы как...

— Закраста, - кивнул Цегах.

Другие закрастяне в общей столовой - открывшейся для отряда Михаила после той общей тренировки - ну, смотрели, словно так и должно быть. Как в Древнем Риме, да. Варвары жертвуют собой и сражаются с другими варварами, пытаясь сблизиться с Римом, то есть Закрастой. Трансформация - не слишком великая цена за возможность прикоснуться к цивилизации, что-то в таком духе.

И эти слова Цегаха!

— Об этом можно говорить? - уточнил Лошадкин, оглядываясь.

— Да можно, можно, - покривился Цегах, - если «пяточникам» не попадаться.

— Ты подрываешь дух Закрасты! - возмутилась Мидона.

Они зачастую вели себя так, словно вокруг никого нет или одни бессловесные кошечки и собачки.

— Я бы послушал, - заметил Лошадкин и поднялся.