Рядовая темная лошадка

Михаил не стал возражать, так как спор вышел бы бесплодным, а ему их и без того хватало в последнее время. Включая споры с самим собой, и это, не считая Бантрода с его рассказами о превосходстве самцов.

— Мы можем разделиться, кто хочет убивать, пусть идет и убивает.

— Так не пойдет, - возразил Трорг. - За их преступления убьют нас всех! Как мы тогда поможем другим?

— Можно нападать и убивать тех, кто возглавляет программу, - вдруг предложил Харжащ. - Начать с инструкторов, например, и двигаться дальше.

— За убийство инструктора покарают весь отряд, смысл тогда останавливаться на одном? Нужно поднимать общий мятеж! - не унимался Трорг.

— Для этого нужны возможности и доступы, то есть вначале выслужиться перед Закрастой, - включилась Букарина, - и хорошо отлизать им задницу. Но мы можем все спихнуть на землянина.

— Я тоже тебя люблю, - хохотнул Михаил и Букарина сделала вид, что смутилась.

Препирательства шли некоторое время, но упирались в одно и то же. Желание того же Буль-Дыня взорвать ближайшую казарму стоило бы жизни всем, кто собирался просто отслужить контракт или затаиться, дабы помогать другим. Шумное противодействие сейчас против тихого и растянутого во времени.

Михаил слушал и не вмешивался, опять испытывал легкое чувство вины. Взбаламутил всех, пробудил жажду жизни во имя мести и словно сбежал. Выкрикнул и в кусты, но пример все той же Хлои жег изнутри. В ином ключе, напоминал, что не стоит медлить и строить длинные планы, может выйти только хуже.

— Третий вариант, - заговорил Михаил, когда препирательства стихли, — это побег. Прямо сейчас. Не в эту же секунду, конечно, но в ближайшее время.

— Побег? - изумился Буль-Дынь, затем задумался. - Тогда те, кто останутся, смогут взрывать, не боясь навредить?

— Да, - кивнул Лошадкин.

— Побег, - произнес Трорг, словно пробовал на вкус.

— Я уже собирался бежать со "Стрелы", но медлил, все хотел провернуть пару планов, Дионара отвлекала, но это не оправдание, конечно. Именно в память о том, я говорю, нужно бежать. Не думать, плюнуть на все планы, карьеру, права, контракты и прочее, просто бежать, - заговорил Лошадкин, объясняя сам себе. - Не просто прыгнуть в авиетку или нацепить пояс, немного подготовиться, конечно. Подломить системы вокруг, поставить пару закладок, выбить себе корабль, чтобы потом не успели догнать. Едва представился момент, взять и бежать, лететь прочь и по домам.

Тишина повисла вокруг, живые обдумывали слова Михаила.

— Поэтому ты не пригласил вольников, кроме Буль-Дыня, командир? - спросил Трорг.

На правах старого соратника, так сказать.

— Да, - слегка соврал Лошадкин. - Им есть что терять и есть, к чему стремиться. Они хотят избавиться от проблем в прошлом, прикрыться Закрастой, но нас, тех, кого продали, как бессловесных рабов.

Он замолчал, подавившись словами и возмущением. Вдохнул и выдохнул несколько раз, заговорил снова.

— Нам нечего терять и нечего ждать. Понимаю, это словно предательство того, ради чего мы выживали и кричали "Хлоя!", кидаясь на ысынгунов. Но планирование может нас подвести, это может оказаться ловушка Закрасты, и мы все просто сгинем зазря. Или нет, не знаю, я не способен предвидеть будущее.

— Будь нас больше, - запищала Аласкопея, - то можно было бы разбиться на три группы. Первые бегут, вторые в это время взрывают, прикрывая бегство, а третьи остаются и доносят о первых и вторых, но с легким опозданием, якобы не успели. Делают карьеру, получают гражданство и прощение.

Михаил медленно зааплодировал.

— Так у нас выражают одобрение, - пояснил он.

— Командир, а как же спасение наших братьев и сестер?

— Да, - вздохнул Михаил, - я и говорю, словно позвал за собой, а сам собрался удрать. Но поймите, вы сами стали мне, как братья и сестры, и сколько поляжет в этой борьбе, которая продлится... сколько? Я не знаю. Никто не знает. Я пробудил в вас жажду мести, чтобы не погибли на первом же вылете, но предлагать вам посвятить всю жизнь борьбе против Закрасты? Нет, я и сам рвусь домой, не был там уже... долго. Возможно, наше возвращение домой и информационная волна о рабстве и действиях Закрасты окажут большее влияние, чем взрывы здесь.

Михаил произнес и понял, что и сам не верит. Разве не знали вокруг о рабстве и торговле живыми? Знали, но с негласного разрешения Сильных все это жило, существовало, и процветало на окраинах. Или даже не на окраинах, если посмотреть на статус Закрасты.

А Дитран? Что там творили Аупо в своих экспериментах?

Гнетущая тишина опять повисла над живыми, каждый размышлял сосредоточенно, пытаясь выбрать путь.

— А чего это вы тут такие сморщенные сидите? - клацнула клювом появившаяся Цака. - Мы победили!

— Мы выжили! - провозгласил Бантрод.

— Мы стали сильнее! - добавила Карраха.

— Закраста будет жить, а значит, давайте праздновать жизнь! - Мидона Туст.

Цегах просто улыбался и пылал молчаливым пафосом.

— Давайте, - согласился Лошадкин. - Никаких планов, только жизнь!

— Жизнь! - поддержали его возгласами, словно чокались бокалами.

Глава 36

— Бойцы! Сыны и дочери Закрасты! - гремел голос выступающего.