Рядовой Иван Ященко

Михаил с ужасом думал, что сейчас начнётся расправа и пострадает не только знаток международного права, а и все, кто находится рядом. Но гауптман, выслушав спокойно всё, что вновь повторил пленный, сказал, обращаясь не столько к возмутителю спокойствия, сколько к остальной массе пленных:

– Вы, господин грамотей, кричите о праве пленных на что? Хорошо кушать и не работать? Но если вы знаете, что существует Гаагская конвенция, то должны знать, что СССР не подписал её, следовательно, у вас нет никакого права апеллировать к её положениям. Ваши еврейские правители и ваш Сталин оставили вас без защиты. Вы для них – никто. Вы знаете, что в своей стране считаетесь предателями? И должны быть благодарны фюреру, что у вас есть работа и пища.

– Вот придут наши, они вам покажут! – не унимался пленный.

Гауптман проявил удивительное спокойствие. Сказал вполне благодушно:

– Ваши уже никогда не придут. Сегодня войска фюрера возьмут Киев, завтра – Ленинград, бомбы уже падают на Ленинград, а там очередь за Москвой.

– Наполеон побывал в Москве, и что стало потом?!

– С Наполеоном Россия воевала два года и не одна, а наша доблестная армия разбила французов за сорок дней.

Гауптман сделал знак повару, подзывая его к себе. Тот подошёл, вытянулся по стойке смирно.

– Ты заслуживаешь, чтобы тебя повесили, – продолжил свою речь эсэсовец, глядя в упор на красноармейца, – но я велю накормить тебя из котла, в котором готовят для тех, кто согласился служить Германии.

И повару:

– Слышал? Выполняй!

На очередном построении незнакомый немецкий офицер с помощью подручных отобрал большую партию пленных, их построили и увели под конвоем из лагеря. Куда?

Однако это обстоятельство оказалось благоприятным для Ивана и его товарищей. На освободившиеся места ушли Семён и те пленные, что прибыли с ним, подальше от сортира. Ночью удалось наконец продолжить копать подземный ход.

Далеко за полночь они были, по расчётам, где-то в районе выхода за колючую проволоку. Лунный серп опустился почти до горизонта; то появляясь, то ныряя в небольшие облака, он на короткое время освещал окрестности, затем погружал их во тьму. И тут случилось непредвиденное: у сортира появился их бывший взводный – старший сержант Путник. Он сказал без обиняков сидевшему над очком Воронову:

– Ну-ка, помоги мне спуститься в ваше подземелье.

Воронов опешил. Надёрнув галифе, помог поднять щит и показал, где ступеньки. Ослушаться своего командира ему и в голову не пришло. Только понять не мог: «Как он узнал?!»

Тут как раз из лаза показался, вперёд спиной, Иван, выносивший очередную порцию земли.

– Тихо, – предупредил его шёпотом старший сержант, – свой.

Иван повернулся, аккуратно высыпал землю под ноги неожиданному свидетелю, выпрямился и… узнал своего командира. Ни слова не говоря, полез обратно, Путник – за ним. Тут, под землёй, они могли разговаривать, не опасаясь, что привлекут внимание часовых на вышке.

– Так я и думал, – сказал негромко комвзвода, – гоните прямо, а надо немного взять вправо, а то наткнётесь на стену погреба. Сбрякаешь лопатой по брёвнам, тут всем и крышка.

– Ага. – Иван сразу понял, почему старший сержант предположил, что впереди может оказаться стенка погреба. – Я ещё думал: что там за возвышение небольшое? А не допёр. Что тут когда-то было жильё, я сообразил сразу, когда увидел крапиву, лебеду и лопухи. А ты как узнал, что мы тут?

– Просто: увидел, что вы слишком дружно и рано начинаете бегать в туалет. Вот и понял: неспроста. Ну и проследил потом.

Иван присыпал лопату и вещмешок землёй, и они выбрались с помощью Воронова на поверхность. Приближался рассвет.

Вечером у кухни Иван сумел переговорить с Бартевым.

– Что там за сабантуй устроили фрицы сегодня? Знаешь?

Михаил был в домике гауптмана, докладывал – ничего существенного, а затем мыл полы и чистил ковры, когда там появился очередной гость эсэсовца. Оказалось – знакомый Пауля Кляйна ещё по университету, до отправки его со шпионской миссией в СССР. Майор медицинской службы привёз в подарок другу ящик французского вина и… небольшую группу девушек-невольниц с оккупированной территории. Девушек на время разместили в отдельной палатке, а старые товарищи устроили дегустацию вина и, не смущаясь присутствием в домике «русского немца», обсуждали деликатную тему.

– Наши фрау едут обслуживать бойцов на фронте, а к нам в лагерь лишь третий сорт, – пожаловался гауптман.

– Как? – удивился майор. – Ты недоволен славянками? Уж тебе ли не знать, каковы русские барышни?

– Я тут как евнух – боюсь заразы. Но, надеюсь, ты проверил этих, что привёз с собой? Мне понравилась беленькая малышка, могу не опасаться?