Рядовой свидетель эпохи.

Я завидую ему, но мне не до этого, все время торчу у своего радиометра. Хочется поближе познакомиться и с экипажем, в нем очень интересные, бывалые люди. Командир корабля заслуженный летчик-испытатель Освальд, штурман — Лужин, заслуженный штурман-испытатель. Второй пилот у нас — Юрий Хрущев, внук Никиты Сергеевича. Он еще не очень освоил Ли-2, и на посадке у него почти всегда получается, хотя и небольшой, но все же «козел». То есть в момент касаниями шасси самолета ВПП он несколько раз подпрыгивает, прежде чем ровно покатиться по бетонке. Командир корабля ему строго выговаривает, но все чаще и чаще доверяет ему штурвал на посадке, а мы в это время стараемся схватиться, кто за что может. Мы же без привязных ремней, и лбом ткнуться в какой-нибудь блок на посадке очень даже можем. Юру Хрущева командир неизменно посылает после посадки на диспетчерский пункт с заявкой на дальнейший вылет. Фамилия срабатывает, нас заправляют бензином без задержки и стараются поскорее выпроводить поскорее, от греха подальше. В остальном же командир держит Юру в ежовых рукавицах.

На земле Юра человек веселый и общительный, расслабляется, вдали от жены — маршальской дочки и строгой бабки Марии Петровны, старается держаться подальше от командира. На вопрос, как к нему относится высокопоставленный дед, отвечает, что нормально, но вот, бабка — та круто. Между тем долетели и заночевали в Тюмени, в Красноярске. Тут нас попридержали из-за погоды, чему я обрадовался. Надо было отвлечься от гнетущего состояния, немного отдохнуть и расслабиться. Расспросили таксистов, как нам ближе всего добраться до Красноярских столбов, о них, конечно, были многие из нас наслышаны. Один из таксистов взялся нас доставить по шоссе до того места, откуда идет по тайге тропа до знаменитых столбов, длиной километров 15.

Втроем быстро переоделись в спортивные костюмы и в путь. Таксист действительно высадил нас у знаменитой тропы, взяв с нас плату только по счетчику, и мы с большим удовольствием в легком беге устремились по хорошо проторенной тропе. Через пару часов без какого либо напряжения достигли цели, многолетняя спортивная тренировка сработала хорошо. Впечатление от Красноярских столбов осталось надолго. Особенно запомнились мальчишки-скалолазы. По узкой расщелине между двумя огромными скалами они без страховки, упираясь ногами в кедах и руками в крутые гранитные стены, поднимаются почти до скальных вершин. Обратный путь по другой тропе оказался более короткий, и мы вскоре оказались в центре Красноярска, видно сам Бог привел нас прямо к дверям ресторана. Хорошо поужинав, на такси же прибыли в аэропорт. Разрядка у меня получилась хорошей...

Перелетев в Иркутск, повернули на север и вдоль Ангары долетели до Нижне-Илимска. Опять мой радиометр то работал нормально, то неукротимо шумел. Там я, наконец, после очередного внутреннего осмотра обнаружил небольшую трещину в высокочастотном волноводном направленном ответвителе. Страшно обрадовался, но новая заковыка: в аэропортовской гостинице нет электропитания.

К счастью в поселке оказалась кузница. Нашли кузнеца, он согласился спаять наш волновод кузнечным паяльником. Разобрал волноводный тракт, отсоединил и вынул направленный волноводный ответвитель и с ним — в кузницу. И, действительно, кузнец на совесть очень осторожно запаял нам трещину в волноводе своим полупудовым паяльником. Но когда взлетели в очередной раз... аномальные шумы снова продолжали периодически возникать, правда, вроде меньшей интенсивности. Из Нижне- Илимска перелетели снова в Иркутск, затем — через Байкал в Улан-Удэ.

Здесь однажды я и обнаружил злополучную неисправность. После одного из полетов, измученный до предела болтанкой, будучи психически, наверное, накануне помешательства — прибор мой непрерывно прошумел весь полет — я решил в следующий вылет выбросить его за борт. Но все же решил в последний раз проверить его на земле после посадки. Он, скотина, на земле заработал нормально, без злополучных шумов. Тогда я грохнул в сердцах по нему кулаком. И надо же, стрелка встроенного прибора, на который параллельно поступает выходной сигнал, резко качнулась. Повторил кулачную проверку несколько раз, обстукал измерительный блок со всех сторон и установил, что он реагирует чувствительнее всего на кулак только в одном месте.