Рядовой свидетель эпохи.

Статья А. Грибкова содержательна: история русского Генерального штаба с петровских времен его зарождения, развитие, имена... Особое внимание Генштабу Красной Армии со времен зарождения полевого штаба РККА в 1919 г. Большое внимание Б.М. Шапошникову, постоянные ссылки на его классический труд «Мозг Армии», изданный в советское время, в начале 20-х годов. В заключении статьи высказывается твердое убеждение: армия, Генеральный штаб не может быть вне политики. Генштаб должен привлекаться к участию в разработке бюджета страны, начальник генштаба должен быть вхож к президенту страны. И тут тоже основной авторитет — Борис Михайлович Шапошников. Все это очень интересно и серьезно и, надо полагать, будет оценено по достоинству.

Особое внимание, я думаю, многих читателей привлечет та часть статьи, где автор рассматривает роль Генштаба РККА в деле подготовки страны к отражению немецко-фашистской агрессии, его роль в годы Великой Отечественной войны. Тут не все представляется бесспорным, возникают вопросы и возражения.

Подкупает у А. Грибкова своей четкостью фундаментальный, по существу геополитический, тезис автора: «Война с Германией не стала для нашей страны неожиданностью. Это был закономерный процесс в рамках реализации многовековой западной экспансии на Восток в поисках жизненного пространства... Тем более она не была неожиданностью и для Генерального штаба РККА.» Сказано четко и определенно и, кажется, впервые в таком тоне в открытой печати, в самой главной военной газете военным деятелем самого высокого ранга, бывшим крупным генштабистом. Тут, конечно, под Западом подразумеваются и современные США, превратившиеся из некогда демократической, а скорее всего, бывшей прежде псевдодемократической страны, в страну оголтелой агрессивности. Многие современные беспристрастнее исследователи нашего недавнего прошлого, пламенные публицисты, не скованные нынешней официальной политизированной и конъюнктуированной исторической «наукой», отстаивали в своих публикациях подобные же взгляды.

Вспомнилась и публикация нынешнего начальника генерального штаба Квашнина совместно с начальником института военной истории М. Гареевым «Семь уроков Великой Отечественной войны», появившаяся в конце 2000 года в «Независимом военном обозрении». Удивил и возмутил в ней первый же тезис, выдержанный в типичном перестроечном псевдоисторическом тоне, точнее, такие слова в нем: «... Сталин отверг все предложения наркомата обороны, начальника Генштаба разрешить привести войска в боевую готовность и изготовиться к отражению агрессии. Воспротивиться этому в те времена было практически невозможно». Вызывал недоумение и ряд других подобных избитых утверждений, не отражающих существа происходящих тогда событий. Ю.И. Мухин сразу же в своей газете, в №32 (175) в статье «Понимают ли генералы уроки войны» дал разгромную критику подобным измышлениям Квашнина и Гареева, уличив их в умышленном искажении смысла и слов даже известной директивы наркома обороны приграничным военным округам от 21 июня 1941г. Как всегда — в предельно резкой форме, но справедливо.

И в той статье, и у А. Грибкова затронуты одни и те же вопросы, болезненно воспринимаемые теми, кто мучительно пытается найти ответы на них для себя. К слову, я не могу в очередной раз не заметить, что история Великой Отечественной войны в нашей стране сейчас стала гражданским делом, и самые интересные, самые сильные публикации о той войне, на мой взгляд, идут не от дипломированных историков, а от граждан иных профессий — порядочных литераторов, работников науки, культуры, журналистов, рабочих, крестьян и служащих: Вадим Ко- жинов, Владимир Бушин, Василий Песков, Феликс Чуев, Владимир Успенский... Дипломированные же официальные историки скомпрометировали себя, свои ученые степени и звания непоследовательностью своих позиции, приспособленчеством к изменяющейся политической линии руководства страны. Истоки такого положения в военно-исторической науке уходят, я думаю, к военным годам, когда основные проблемы начала войны были затронуты в докладах и речах И.В. Сталина. Он в своих политических выступлениях не мог перед лицом врага говорить об истинном положении воюющей армии, о причинах трагического начала войны. Официальные же историки того периода стали «научно» обосновывать политические оценки Сталина. Среди них — П.А. Жилин, А.М. Самсонов, многие другие. Потом по их стопам пошли научно руководимые ими, их ученики, потом — ученики этих учеников. И таким путем сформировались «научные» школы антинаучной истории. Потом появились «историки»-перевертыши, тот же Самсонов, Волко- гонов, Мерцаловы, Р. Медведев, Б. Сарнов... Из последних — Млечин...