Рианон

Даже сегодня на совете он совершенно не задумывался о предстоящей войне. Его гораздо больше волновала убежавшая девчонка. И сейчас он с отсутствующим видом стоял у окна, бесцельно сжимал пальцами граненную рукоять кинжала с опалом и думал только о Рианон. Ну и сын, покажи ему красивую девичью косу и ни о чем другом думать у него уже не хватит сил. Он даже начал считать, что лучше было иметь одну дочь, женщины, по крайней мере, сохраняют голову на плечах, всюду, даже в любви, если, конечно, они способны любить вообще. Мать близнецов была не способна. Парни же, стоит им загореться, способны забыть обо всем, даже о королевстве. Поэтому думать оставалось только отцу. Он готов был поручиться, что никчемный сын отдаст так называемой невесте даже оберегающий его кинжал с опалом, стоит той только попросить. И зачем вообще она сбежала, раз уж могла веревки вить из этого недалеко, но довольно смазливо юнца. Ответ напрашивался сам собой – она видела его взгляды, он знал, и она догадывалась инстинктивно.

А еще его немного беспокоило то, как странно временами смотрит на нее Хильдегард, но об этом он старался не думать. Кого можно обвинить кого-то в том, что он засматривается на такую красоту.

Жаль только, что Конрад в своем восхищении прекрасной принцессой уже перешел всякие допустимые границы.

– Ты не хотел бы высказаться ни по одному из обсужденных вопросов? – в итоге Манфред не выдержал и грозно уставился на сына.

Того это даже не задело. С недавних пор он не обращал внимания ни на пренебрежение этикетом, ни на гнев своего отца.

– Вы, кажется, все обсудили и без меня, – почти грубо отозвался он, даже не сделал попытки обернуться лицом к королю. Его отрешенный взгляд все еще блуждал по мрачнеющему небу, будто выискивая там кого-то.

– Так значит, тебя ни чуть не волнует предстоящая война, – Манфред решил пойти в обходную и сыграть на гордости сына, но и это видимо не сработало. – Другие юноши были бы счастливы проявить себя в бою. Ты мог бы доказать, что стоишь любого противника и вернуться героем. Очевидно, ты тоскуешь по тому, что лавры победителя достанутся ни тебе. Но это мы еще можем поправить. Ведь бои еще даже не начались. Все только впереди.

– Рианон была против войны, – обиженно надул губы Конрад, – она говорила, что из-за нашего расположения у гор нам не победить, ведь люди из Минуэла в гористой местности ориентируется намного лучше наших не подготовленных к этому воинов.

– Что девчонка может смыслить в стратегии? – взорвался Манфред.

– Но смыслит она отлично, – осторожно заметил один из оставшихся министров, до этого тактично делавший вид, что не наблюдает за перепалкой между отцом и сыном. Замечание могло стоить ему жизни, и он вовремя прикусил язык, вспомнив об этом.

– Также она считает, что нечестно объявлять войну с ними, – не успокаивался Конрад. Когда речь заходила о Рианон, он становился невыносим. Вот и сейчас только и слышится от него «она думает», «она считает», «она знает, как сделать лучше». Конрад рвался защищать ее с надобностью и без таковой, чем еще раз доказывал, что он всего лишь глупый мальчишка. Кажется, его тело выросло намного раньше, чем следовало, а разум теперь не поспевал за ним.

– Мне плевать, что она считает… – Манфред чуть было не испортил в миг всю ту ложь, которую создавал месяцами. Благо, он сдержался вовремя, прежде чем успел сболтнуть много лишнего. – Конечно, это важно. Мнение наследницы надо учитывать, – уже другим тоном заговорил он, вспомнив о нежелательных свидетелях, которые, конечно же, пока были на его стороне, но кто знает, как могут повернуться события. – Жаль, только что ее высочества здесь нет, чтобы она могла высказать свое мнение, иначе его непременно бы учли.

– Она вернется, – Конрад на миг так надавил на рукоять своего оберега – магического кинжала, что опал на кончике рукояти чуть не треснул. Надо же так забыться, чтобы чуть не уничтожить охраняющую тебя вещь. – Она просто должна вернуться. Не может же она все бросить…

«Не может бросить меня», последние слова так и застыли на его губах, он знал, что произнести их будет ложью.

– Как бы она не попала в руки вражеских сил, – поспешно сменил он тему и тут же занервничал. – Она ведь не могла еще уйти так далеко, чтобы пересечь границу.

– Ты забыл о возможных лазутчиках, – поддел его отец. – Схватить принцессу для них редкий приз.

– Не может быть, если стражи, прочесавшие лес ее не нашли, то и лазутчики не могли бы схватить ее там. Она где-то в другом месте. Очевидно, не на том пути, который мы проверяем.

– Мы проверили уже все пути, – резано заметил Манфред, – и пути к безопасным границам, и к враждебному государству.