РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)

Когда радистам "Адмирала Корнилова" удалось, наконец, наладить связь с авиатранспортом "Штабс-капитан Нестеров", контр-адмирал Порембский потребовал срочно выслать к нему гидроаэропланы для наблюдения за подводными лодками. Вновь подниматься в воздух сразу вызвался кавторанг Вирен, лишь только с его "аиста", спущенного в последний момент на воду с тонущего "Мациевича" забрали спасенных моряков. Подлетая к "Корнилову" и "Истомину", летчик действительно обнаружил недалеко от них субмарину в подводном положении и обозначил ее сигнальными дымами - снарядов для бомбометания на самолете на этот раз не было. Однако Вирен заметил и другое.

За выставленной японцами дымовой завесой шло маневрирование их кораблей. Как можно было понять, противник готовился атаковать русский отряд с головы и хвоста. Главной целью атаку наверняка будет дважды подорванный и еде державшийся на плаву "Истомин". Вирен быстро написал донесение, вложил его в пенал и сбросил на палубу "Адмирала Корнилова". То, что крейсер буквально через пять минут изменил курс, перейдя в кильватер второго крейсера показало, что донесение адмиралом получено и принято к сведению.

Николаю Вирену хотелось сделать еще что-нибудь, чтобы досадить японцам. Но что? Может, попробовать лишить их главный корабль радиосвязи? На этот случай у Вирена в кабине было припасено незамысловатое устройство, чтобы рвать корабельные антенны. "Аист" устремился к трехтрубному японскому крейсеру. Остальное было делом техники - подцепить, пролетая, натянутую проволоку радиоантенны. Попавшись на крюк, она звонко лопнула, хлестнув порвавшимися концами по трубам и мачтам.

Контр-адмиралу Тацио не стал обращать внимание на оборванную антенну. "Тацута" шел в бой. В кильватер крейсера встал догнавшие его-таки "Минекадзе", тоже под контр-адмиральским вымпелом. Два японских корабля шли на юго-запад на тридцати с лишним узлах. Артиллерийские расчеты снова выстроились у своих орудий. Бой со вторым русским крейсером не будет легким. Первый раз "Тацуте" повезло, к тому же тогда он шел в атаку вместе с тремя миноносцами, два из которых русские потопили. А теперь рядом с "Тацутой" только один эсминец... Вражеские суда впереди уже можно было довольно хорошо различить. Два крейсера, четыре эсминца. Слева от них горизонт застилала дымная полоса. Сейчас боеспособный крейсер и эсминцы должны устремиться навстречу "Тацуте". Тогда к оставшемуся в одиночестве подорванному вражескому крейсеру из-за дымовой завесы устремятся японские эсминцы...

Проклятие! У русских вперед вышли только три "новика". Крейсера остались вместе. Принцу Хироясу с ними не справиться! Надо предупредить его, чтобы отменил атаку! Но радиосвязи нет, антенна порвана!

- Передать семафорной связью на "Минекадзе"! Дать радиограмму вице-адмиралу Хироясу на "Момо". Содержание: Отменить атаку! Поврежденный русский корабль сопровождает второй крейсер...

- Господин контр-адмирал! С "Минекадзе" отвечают. У них разрушена радиорубка. И по пять штук снарядов на ствол...

Да, со снарядами и на "Тацуте" не густо... Что же. Раз так, остается одно - как можно быстрее идти вперед, чтобы успеть встретиться с эсминцами принца около русских крейсеров. Едва ли три "новика" смогут удержать "Тацуту".

- Машинное! Самый полный! Заклепать клапана и дать максимальный ход!

Крейсер снова набирал скорость. Этот корабль был создан для максимально быстрого движения в морской стихии. Будто стремительный водяной зверь с длинным вытянутым телом скользил он по волнам. В его трюмах грозно ревели огнем десять котлов, стиснутых бок о бок в тесных котельных. Они гнали и гнали по трубам чудовищный напор перегретого пара в кормовую часть - к трем мощным турбинам, занимавшим чуть ли не половину корпуса корабля. Турбины в своих кожухах вращались с труднопредставимой скоростью 50 оборотов в секунду. Роторы, передавая вращение на трехметровые винтов, снижали эту частоту всего до 7 оборотов. Но и это хватало, чтобы стремительный "Тацута", оставляющий за собой широкий бурлящий след взбитой пены, едва не выпрыгивал из воды.

Узкий корпус корабля дрожал мелкой ритмичной дрожью. Острый форштевень рассекал воду, точно плуг, так что высокий волны почти захлестывали высокий полубак и свободно заливали низкие торпедные площадки. Это было уже не важно. "Тацута" уже выстрелил все шесть своих тяжелых торпед. У легкого крейсера оставались лишь пушки, да холодная ярость его экипажа.

Русские эсминцы впереди разворачивались, чтобы стрелять по японцам всем бортом. Но попасть в несущийся на бешеной скорости встречным курсом маленький крейсер - задача не из легких.