РЯВанш!

           Близ Окиносимы эскадру заметила русская субмарина. Она вела себя так неосторожно, что была атакована в надводном положении оказавшимся рядом миноносцем охранения, который и потопил лодку. К счастью, она всё же успела передать радиограмму о японской эскадре. Одна из посланных в район Владивостока субмарин вскоре доложила о выходе в море всего русского флота. Не желая слишком удаляться на север, Сузуки крейсировал между Мацусимой и Такэсимой, обозначенных на международных картах как Дажелет и Лианкур. Был риск, что эскадры разойдутся, не встретив друг друга. Хорошо, что авиация теперь позволяла заглянуть за горизонт. Недавно полученные из Британии гидросамолеты "авро" регулярно совершали полеты над морем. И вот, наконец, они заметили русские корабли! Доклад с авиатранспорта "Вакамии" подтвердил, что противник вышел в поход всеми своими силами - 12 дредноутов и множеством легких судов. Когда же над "Сетцу" пронесся русский аэроплан, адмирал Сузуки понял, что Колчак заглотнул наживку! Русские действовали стремительно, направив на перехват 3-го флота пять своих быстроходных дредноутов. Сузуки отправил по радио кодовое сообщение командующему Соединенным флотом. Ответа-подтверждения не ожидалось. Радиограмма главных японских сил могла быть запеленгована русскими и отпугнуть их. Получил ли адмирал Ямай сообщение или нет - станет ясно чуть позже. Если радиограмма затерялась в эфире, 3-му флоту придется до самого конца сражаться одному и погибнуть в бою.

           Сузуки вспоминал, как вначале заворожено рассматривал русские дредноутов, с лаконичным силуэтом, похожим на очертания стремительного эсминца, но удивительно громадного, почти на треть длиннее "Сетцу", так что глаз отказывался верить в истинные размеры этих чудовищ, невольно считая их более близкими и не такими большими, чем на самом деле. Но когда четверка русских линкоров приблизилась, их величина уже не вызывала сомнений, поэтому ощущение надвигающейся гигантской мощи холодило сердца японских моряков. А потом по эскадре стали бить огненные молоты вражеских снарядов, разбивая большие корабли, точно бумажные детские игрушки.

           В тот миг Сузуки пожалел, что не открыл для своих команд истинную цель их жертвенной миссии. Если бы его люди знали, ради чего их устаревшие корабли поставлены под расстрел новейших русских дредноутов, то они бы сейчас были преисполнены ликования, а не одного лишь молчаливого мужества и решимости обреченных. Увы, приказ командования недвусмысленно требовал полной секретности. Тогда, в штабе, Кантаро пробовал возражать, говоря о воодушевления воинов важностью их дела. Ему напомнили историю, как в начале Ютландского боя к немцам попали англичане с потопленного передового эсминца. Пленные сообщили, что следом за ними идет весь британский флот. В результате германские дредноуты успели повернуть и выскользнуть из уже захлопывающейся ловушки. Сузуки мог бы возражать, что японцы, даже если враг сможет взять их живыми в плен, никогда не откроют тайну, но спорить со штабными было бессмысленно.

           В любом случае, моряков 3-го флота нельзя было упрекнуть, что в бою они проявили недостаток храбрости. Когда по их кораблям непрерывно молотили русские 14-дюймовые орудия - дырявя броню, сметая надстройки, оглушая громом разрывом, ослепляя огнем и удушая едким дымом рвущихся то здесь, то там снарядов, ни один из японцев не покинул свой пост иначе как вознесенным славной смертью на небо или спущенный тяжелораненым в переполненный лазарет. Они тушили пожары на заваленной обломками палубе, боролись с затоплениями в полуразрушенных отсеках, подвозили и кидали уголь в топки в удушающем жаре кочегарок или подавали снаряды на подъемники в вымороженных холодильниками артиллерийских погребах. До конца оставались в наполненных дымом орудийных башнях и казематах - стреляли и стреляли по русским дредноутам, которым, как казалось, японский огонь не причинял никакого вреда. Потом, всё-таки, удалось разбить башни "Гебену", снести носовой мостик головному "измаилу"...