РЯВанш!

           Следующий за флагманом "Харуна" получил прямое попадание в фок-мачту. На марсе был намертво заклинило дальномер, что сильно затруднило стрельбу главного калибра. Еще более неприятные последствия имело попадание в кормовую часть почти на уровне ватерлинии, где 8-дюймовый броневой пояс сменялся 3-дюймовым. Пробив эту тонкую бортовую броню и нижнюю броневую палубу, русский снаряд дошел до барбета кормовой башни, броня которого в нижней своей части также не превышал толщиной 3 дюйма. Это попадание только чудом не привело к детонации башенного боезапаса. Однако механизмы вращения и подъема боеприпасов вышли из строя, а боевые погреба мало по малу заполнялись водой, поступавшей через пробоину. "Харуна" остался с тремя боеспособными башнями. "Кирисиме" также едва не лишился 4-й башни. Ее броня была пробита, семеро артиллеристов погибло, а остальные находившиеся в башне были ранены или контужены. Но после прибытия сменных расчетов башня продолжила вести огонь. "Хиэй" отделался двумя близкими разрывами у носовой части правого борта, а также попаданием в вентиляционный кожух средней трубы, причинившее ей умеренные повреждения.

           Русские дредноуты прибавили скорость, явно собираясь воспрепятствовать обходу с носа. У линейных крейсеров 2-го флота, впрочем, оставалось достаточное преимущество в скорости, чтобы охватить голову русской колонны. Но хватит ли у линейных крейсеров силы выдержать русский огонь? При Цусиме русские смогли вести организованную стрельбу лишь двадцать минут, насколько их хватит сейчас? Если воля врага не будет сломлена в ближайшее время, линейным крейсерам придется выходить из-под обстрела. Пусть это будет выглядеть как позорное отступление, но другого выхода у Хироясу неостается, если он хочет вернуться в Сасебо со своими кораблями.

           Принц задумался над последствиями такого решения, но его размышления были прерваны громким криком командира "Конго" капитана Тэдетсугу Тайжири. Он радостно поздравлял принца... Третий большой корабль в русской колонне был охвачен пламенем!

                

           На "Полтаве" ничего не предвещало беды, даже когда по линкору сосредоточили огонь сразу два японских дредноута. Очередное попадание в левый борт 14-дюймового снаряда не показалось особенно серьезным. Он разорвался на броне главного пояса в районе 43-го шпангоута, но остался практически незамеченным в горячке боя. Орудийные башни "Полтавы" не прекращали свой громовой концерт, посылая каждые полминуты в противника по четыре 471-кг снаряда

           Через какое-то время с боевой рубкой связался из трюма инженер-механик. Встревоженным голосом он попросил к телефону командира корабля капитана 1-го ранга Зарубаева.

           - Сергей Валерянович! В первой кочегарке течь, вода поднимается к топкам, надо тушить котлы!

           Зарубаев скрипнул зубами. Шестнадцать лет назад, в Чемульпо "Варягу", где он был старшим артиллерийским офицером, тоже помешала внезапная течь через подводную пробоину, из-за которой стала затапливаться кочегарка. Но ведь "Варяг" - легкий небронированный крейсер, а у "Полтавы" весь борт закован в броневую сталь. Увы, у этой брони был изрядный изъян, обнаруженный уже после строительства первой серии русских линкоров. На них броневые плиты впервые решили намертво закрепить на борту. В результате, как оказалось при испытаниях, попадающие в броню снаряды из-за ее жесткого крепления, вызывали такое сотрясение борта, что он рвался на клочки под толщей непробитой брони. На следующих, черноморских, дредноутах, под броней уже поставили деревянную подкладку, смягчающую сотрясение, а на "измаилах" применяли уже совершенно другую систему крепления броневых плит. Однако переделывать первые балтийские дредноуты было поздно, и для них любое попадание крупного снаряда грозили потерей герметичности корпуса.

       

           - Откачивать воду! Котлы не тушить до последнего!- распорядился Зарубаев.

           Отключение носовой группы котлов грозило "Полтаве" потерей скорости в решающий момент. Нет, "Полтава" не должна подвести своих товарищей! Авось, продержимся с полчаса. А там уж и Колчак подоспеет.

           Помпы не справлялись. Кочегары работали по колено в прибывающей воде, не обращая в горячке внимания на ее странный цвет. Удар 356-мм снаряда не только пробил корпус и деформировал переборки. Из поврежденных цистерн лилась нефть, растекаясь по трюму, поднимаясь вместе с водой к огненным пастям топок.