РЯВанш!

           Колчак не стал уточнять, чем закончился его последний полет пять лет назад. Тогда от безделья он, офицер штаба командующего Балтфлота, увлекся авиацией и участвовал в учебных вылетах под Гельсингфорсом. Всё было хорошо, пока как-то вместо полигона он не отправил бомбу в чей-то дворик. Столица Финляндского великого княжества оказалась под бомбежкой первый и последний раз за всю войну.

           Адмирал торопливо писал указания, которые капитану Кетлинскому надлежало срочно передать с "Афона" на другие корабли. Дредноутам "Бородино", "Кинбурну" и "Наварину" под командой контр-адмирала Веселкина идти возможно быстро курсом на норд-ост для скорейшего соединения со 2-й и 3-й бригадами. При встрече с главными силами японцев - атаковать и уничтожить. Легким крейсерам "Адмиралу Нахимову", "Адмиралу Корнилову" и "Адмиралу Истомину". сопровождать линейные крейсера вместе с тремя дивизионами эсминцев. Оставить близ поврежденных японских линкоров легкие крейсера "Адмирал Спиридов" и "Трапезунд" с одним минным дивизионом. С наступлением темноты им надлежит добивать вражеский отряд торпедами, потом самостоятельно следовать во Владивосток

           Торопливо дописал, отдал листки Кетлинскому и бросился бегом по палубе к правой башне главного калибра. Ствол ее 280-мм орудия использовали как стрелу крана, готовясь спустить на воду стоявший на шкафуте "Морской Лебедь".

       

           - Александр Васильевич! - попытался вмешаться в происходящее капитан Кетлинской. - Это же чистое безумие! Да и запрещено летать высшим офицерам! Прямо запрещено!

           Такой запрет действительно ввели, после того как в 1914 году попал в австрийский плен генерал-лейтенант Мартынов, чей аэроплан, заблудившись, сел в неприятельском тылу...

           - Так это генералам летать запретили, - улыбнулся Колчак. - Про адмиралов ничего не говорилось!

           Колчак занял место в кабине позади пилота, "Лебедь" повис над водой, потом плюхнулся на волны. Лейтенант Иванович деловито готовился к взлету. Кажется, в первый раз адмирал должен был прибыть к своей эскадре по воздуху.

           Взлет при немалом волнении сильно отличался от давнишних стартов с озерной глади базы балтийской морской авиации. Чуть зубы себе не откусил! Вдобавок, выяснилось, что адмирал совсем зря не взял с собой пилотские очки. На знакомых Колчаку летающих лодках мотор стоял сзади и всю гарь и масленные брызги относило к хвосту. У "Лебедя" двигатель стоял впереди, и Колчаку приходилось либо отворачиваться, либо смотреть вбок, закрывая лицо ладонью. К тому же он успел страшно замерзнуть от продувающего открытую полотняную кабину воздушного потока. Эх, не догадался одеться потеплей.

           Первым был замечен идущий полным ходом одинокий "Измаил" - с полубаком, заваленном обломками мостика. Там уже знали о появлении главных сил японцев, ведь переданную "Михаилом" радиограмму первыми приняли на сопровождавшем "Измаил" "Изяславе", который уже и отрепетировал ее отряду Колчака. Видимо, приданный линейному крейсеру дивизион эсминцев ушел вперед, к месту сражения. На самом "Измаиле" радио не действовало. Адмирал велел пилоту снизиться и пролететь над дредноутом, а сам быстро написал записку, в котором запрещал командиру "Измаила" вступать в бой, а при встрече с противником - уклоняться, используя превосходство в скорости. Даже для такого сильного корабля встреча в одиночку с главными силами японцев была бы слишком опасна. Когда "Лебедь" пролетал над "Измаилом", Колчак ловко швырнул на его палубу вымпел с приказом. Давняя практика учебного бомбометания не прошла даром!

       

           Следом за "Измаилом" аэроплан нагнал оторвавшиеся от него эсминцы - "Изяслав", "Автроил", "Прямислав" и "Брячислав". Эти быстрейшие на русской эскадре корабли не могли состязаться в скорости с воздушным судном! Колчак попробовал отбить радиограмму, требуя от эсминцев сбавить ход для экономии нефти. Но, видно, там тоже были проблемы со связью. Не задерживаясь больше, аэроплан устремился туда, где из-за горизонтом вставала гигантская дымная туча. Издалека трудно было разобрать обстоятельства происходящего сражения, но картина его, видимая с высоты птичьего полета, превосходили всё, что могло бы представить воображение.

           С южного края баталии двигались миноносцы и легкие крейсера неясной национальности. Туда же, на юг, уходил от кипевшего в центре главного боя какой-то большой корабль. Приглядевшись, Колчак узнал в нем японский линейный крейсер, охваченный сильным пожаром. Хорошо бы навести на него наши эсминцы! Вернуться к "Изяславу"? Жаль времени, лучше поскорей найти здесь своих. По приказу адмирала аэроплан направился к ближайшей группе легких кораблей. Нет, это японцы - невероятно узкие длинные крейсера! Тогда дальше к западу... А вот там, кажется, уже наши, хотя узнавать собственные корабли с непривычного высотного ракурса было не просто. Нет, всё-таки наши. Один легкий крейсер - явно из "светлан", второй, кажется "Муравьев. Вот "Муравьев" сильно разбит, а со "светланой" - все в порядке.