РЯВанш!

           Сбросив на крейсер указание идти на восток, Колчак попросил Ивановича пролететь над основным сражением. Первыми шли три широких черноморских дредноута, стреляя залпами на левый борт по идущим к ним на пересечение курса четырем японским линкорам. Колчак отметил повреждения и второго и третьего нашего корабля - у одного не действует кормовая башня, на крыше - след прямого попадания, у второго разбит задний мостик,срезаны мачты, на палубах у обоих следы пожаров. У японцев на головном пожар на мостике. Бьют часто четырехствольными залпами поочередно из носовых, мидельных и кормовых башен.

           Чуть дальше, по правому борту от черноморцев, три японских линейных крейсера. Этим досталось покрепче. У среднее вскрыта взрывом носовая башня, еще две башни молчат, у других дым из всех люков, надстройки разбиты. Но стрелеют, стреляют по линкорам-черноморцам! Ничего себе расстановочка! Но где остальные наши линкоры? И почему 3-я бригада оказалась впереди 2-й?А где же остальные наши силы? Под крылом простиралась дымная пелена, в разрывах которой прогладывала темная поверхность моря. Так, миноносцы, непонятно чьи... Легкий крейсер, вроде "светлана"... А это... Никак "Рюрик"? Но что с беднягой стало! Не везет кораблю! В прошлую войну на Балтике раз чуть не погиб на подводной скале, другой - на германской мине. А теперь, будто в молотилке великанской побывал, как его разбило... Дальше... Опять чьи-то эсминцы. Вот, наконец, два наших балтийских дредноута. Идут следом за черноморцами, но почему-то сильно отстали. Однако и им досталось. У головного повреждены две башни из четырех, у второго заметный крен на левый борт. А где еще два линкора? Боже мой!

           Колчак не верил своим глазам. Так вот откуда над морем этот черный дымный шлейф! Первый дредноут наполовину охвачен пожаром. Языки пламени вырываются высоко вверх, на палубе зияют прогоревшие провалы. А второй линкор... Второго не было. Вместо огромного мощного корабля - какой-то обрубок с напрочь оторванным носом. Не только носом - нету трети корпуса! Как ЭТО еще не затонуло. Да оно еще, кажется стреляет! Значит, те отходящие эсминцы - японские, а те, что за ними гонятся - наши. Так, картина, в целом, ясна. Смотреть с гидроплана хорошо, жаль, командовать сражением - невозможно. Пора сменить воздушный корабль на нормальный, морской.

           Приводниться посреди эскадренного боя - безумие не хуже, чем сам полет. Однако два дредноута-балтийца сейчас, похоже, не под обстрелом. Колчак приказал Ивановичу посадить "Лебедь" поблизости от идущего полным ходом линкора, лучше - чуть впереди. Пилот кивнул, и аэроплан тошнотворно провалился вниз. Снова тряска на морских волнах и летящие в лицо колючие соленые брызги. Адмирал с облегчением ощутился себя вновь в привычной морской стихии. Маленькое же у него суденышко. Даже адмиральский вымпел поднять не на чем.

           Капитан Владиславлев с недоумением рассматривал севший впереди на воду аэроплан на поплавках. Откуда он взялся? Прилетел связным от Колчака? Рисковый там пилот! Пусть его Коломейцев со своими эсминцами поднимает, потом передадут, какие вести, а линкору на такие дела отвлекаться некогда. Но самолетик, не останавливая пропеллер, настырно лез под форштевнь "Севастополя", из его кабины пытались сигналить, очевидно, требуя остановиться. Тяжело вздохнув, Владиславлев вновь распорядился начать сбавлять ход. А авиаторов после подъема отправить под арест!

           Гидроплан устремился к дредноуту, который едва не опрокинул его своей волной, ударился крылом о борт. Из кабины по сброшенному веревочному трапу быстро вскарабкался офицер в золотых погонах. Кого это там принесло? Владиславлев спустился с мостика, решив, что сам встретит нежданного гостя. И столкнулся с Колчаком! На свалившегося прямо с неба командующего на палубе все вокруг смотрели, выпучив глаза.

           - Петр Петрович! Надо спешить! Там впереди японцы Кедрова под перекрестный обстрел поставили. И доложите по-быстрому, что у вас вообще случилось.

       

           Адмирал Танин Ямай был весьма недоволен ходом сражения. Началось всё с того, что Соединенный флот вышел на боевой контакт с противником не впереди русской эскадры, как это было у адмирала Того в Цусимской битве, а позади и слева от нее. При этом, в отличие от Цусимы, основные линейные силы японцев не имели решающего преимущества в скорости. Догоняющий же бой был им тактически невыгоден из-за специфического расположения артиллерии русских линкоров, способных лучше японских вести массированный огонь на острых углах. Начальник штаба Ямая контр-адмирал Хансаку Есиоки, впрочем, заявлял, что русские, боясь быть отрезанными от своей базы, должны, заметив японцев, сразу повернуть назад. Тогда Соединенный флот сможет сделать кроссинг охватом головы русской эскадры, повторяя цусимскую тактику.